Команда Айзена Соуске. Тема 6: юмор/стёб. «Обманутые ожидания», драббл, G

[Aizen Sousuke Team 2013]

Название: Обманутые ожидания
Команда: Aizen Sousuke Team 2013
Тема: юмор/стёб
Пейринг/Персонажи: Айзен, Ичимару
Размер: 682 слова
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Дисклеймер: Bleach © Kubo Tite
Саммари: Айзен хочет Гина на всю ночь

– Сегодня ночью, Гин, – размеренно произносит Айзен. – Хочу тебя сегодня ночью.
Гина словно ледяной водой окатили. Он вежливо кланяется и тут же срывается в шунпо – не хватало, чтобы Айзен заметил его состояние. Не то чтобы Гин не любил в каком-то смысле бывшего капитана, но ключевое здесь: «в каком-то смысле».
Гин долго раздумывает о том, как не впасть в немилость и одновременно избежать неприятной участи. Выход он, конечно, находит, — и всю ночь напролет проводит в палате четвертого отряда под неусыпным контролем Уноханы-тайчо. Сказаться больным – просто, у Гина всегда хватало фантазии, а Унохана – мудрая женщина, и подыграть, когда действительно необходимо, не откажется. Вот только сработает это один раз, и этот раз Гин уже использовал.
– Ты не явился, Гин, – замечает Айзен, кладя руку ему на плечо, пока Гин не успел ускользнуть к себе после капитанского собрания.
– Мне та-ак жаль, Айзен-тайчо, та-ак жаль, – Гин сильно тянет слова и весь исполняется сожаления. – Приболел, – он улыбается и виновато пожимает плечами.
– Как некстати. И что же это за болезнь? Тяжелая? – участливо интересуется Айзен, слегка сжимая пальцы на плече.
– Оч-чень, – Гин несколько раз кивает. Мол, да-да-да, ужасно тяжелая, — и так внезапно настигла, просто кошмар.
– Надеюсь, сегодня приступ не повторится? – Айзен улыбается мягко, сразу понятно – такому человеку можно довериться во всем, если хочешь умереть небанально.
– Я тоже искренне надеюсь на это, Айзен-тайчо, – Гин как-то затейливо изгибается и выворачивается из объятий бывшего капитана – вроде только рука на плече, а кажется, будто обе – и на горле.
Оправдание с болезнью больше не пройдет, вообще никакое оправдание не пройдет — Айзен не идиот и терпение у него не безграничное. Остается единственный вариант, к нему Гин и прибегает. Пара слов занудному Тоусену, анонимную записку – девчонке Хинамори, запущенный в двенадцатый отряд слух о чрезвычайно интересном опыте, который Айзен собрался проводить глубокой ночью – можно быть уверенным: сегодня Айзену-тайчо будет не до него, не до Гина.
К Айзену Гин все же является, два раза, слышит из-за двери ровный голос Тоусена – за милю разит справедливостью, видимо, не только тело, но и душа Тоусена слепа от рождения – и удовлетворенно улыбается. Нет, Айзену-тайчо сегодня явно не до него.
Но на следующий день Айзен приходит в третий отряд сам.
– Вижу, ты, как несговорчивая барышня, желаешь приглашения по всем правилам. А может, ты думаешь отказаться, Гин? Или хочешь, чтобы я выкрал тебя в ночи? – интонации Айзена насмешливы, но чувство юмора у него такое специфическое, что Гин предпочитает с ним не заигрывать.
– Выкрасть? – улыбается он. – А у вас оригинальные идеи, Айзен-тайчо.
– Более чем. Сегодня ночью, Гин. Покажу тебе кое-что любопытное. Изволь явиться.
– Всенепременно, это такая че-есть.
Гин сокрушенно кивает – деваться некуда. На этот раз он не ищет способов избежать встречи. Идет к бывшему капитану, сорвав по дороге ветку сакуры, – вдруг Айзен все же искусно скрывающийся романтик. От широкой улыбки сводит скулы. Гин даже постучать не успевает – Айзен заметил его раньше, и дверь открывается прямо перед его носом.
– Заходи, Гин. И повесь кеккай.
– Как скажете, только я не специалист, у меня то получается, то нет, прямо не знаю, что и делать, – Гин жмурится и изображает озабоченность собственной неумелостью. Айзен бросает на него острый взгляд, и кеккай Гин все же ставит.
– Долго ты собираешься возиться? Не заставляй меня ждать.
Гин собирается с силами и идет на голос, за ширму с изображением певчих птичек – она делит кабинет надвое. Раньше ее здесь не было. Видимо, пылкие взгляды Хинамори все же мешают Айзену работать. А может, за ширмой – футон? Или хотя бы диван, — все же удобнее, чем жесткий пол.
– Все еще не готов, Гин? Мне придется тебе помочь, – Гину кажется, Айзен начинает раздражаться. И это плохой исход.
Гин делает шаг. В конце концов, он всегда любил капитана Айзена. В каком-то смысле.
Айзен сидит перед кипой бумаг. На них какие-то чертежи, изображения пустых, замок в песках, испещренные иероглифами листки с повторяющимся рисунком голубоватой ограненной сферы.
– Что ты думаешь о меносах, Гин?
– Простите?
– Меня интересует, что ты думаешь о меносах, – терпеливо повторяет Айзен, и Гин замечает, как в его глазах проскакивает озорная искра. Все это было, конечно, намеренно. Айзену просто любопытно было посмотреть, как Гин себя поведет, только и всего.
– Их стоит рубить снизу кольцами, – отвечает Гин и вновь улыбается. По сравнению с тем, что может при желании показать ему Айзен-тайчо, меносы – сущая ерунда.

Команда Айзена Соуске желает всем весёлых праздников ))

Вопрос: Вы можете оценить эту работу в баллах

1. 3 балла		11	(78.57%)
2. 2 балла		2	(14.29%)
3. 1 балл		1	(7.14%)
Всего:		14

@темы: Тема: юмор/стеб, Команда Айзена Соуске, Bleach

---

Команда Киры Изуру. Тема 6: юмор/стёб. «Победитель», драббл, G

[Команда Киры Изуру]

Название: Победитель
Команда:  Команда Киры Изуру
Тема: юмор/стеб
Пейринг/Персонажи: Изуру, Гин, несколько случайных
Размер: 515 слов
Жанр: юмор, романс
Рейтинг: G
Дисклеймер: Bleach © Kubo Tite
Саммари: Изуру вечно во всем проигрывает
Скачать

Капитан Ичимару сказал, любой, кто не имеет в крови азарта, скучен во всем остальном. Во всем остальном, Изуру, слышишь? Капитан Ичимару посоветовал Изуру тренироваться на нихонрису, юрких руконгайских белках, потому что сомнительно, что даже у них Изуру сможет выиграть хоть во что-нибудь. Даже в карты продуешь, Изуру, даже в карты. Капитан Ичимару учил Изуру мудрости: никогда не оказывайся в постели с тем, кто не может тебя рассмешить. Прекрати так смотреть, Изуру, я расплачусь. А потом придется плакать тебе, ты же этого не хочешь?

Изуру и сам знает, что весельчак из него никудышный и что в любой игре от него мало толку, он годится лишь на то, чтобы вытаскивать зарвавшихся друзей из злачных мест, пока они не оставили там последние хакама. Но все же ему обидно до адъюкасов! Поэтому когда Мацумото-сан с Кьораку-тайчо устраивают очередной подозрительный конкурс в надежде разжиться выпивкой (плата за участие – бутылка сакэ), Изуру вызывается первым. Новичкам везёт, а может, капитан Кьораку меняет условия в последний момент, чтобы у Изуру был шанс, но все, что нужно делать Кире – играть в гляделки. А в этом он обскачет добрую половину всего населения Сейрейтея.

Изуру сидит и серьезно смотрит на каждого входящего. Некоторые уходят сразу. Например, Хинамори моргает от удивления, только увидев Изуру.

Капитан Хицугайя, задавшийся целью узнать, что за непотребство придумала Мацумото, держится дольше. Изуру виновато вглядывается в его васильковые глаза и печально вздыхает. В этот же момент зрачки Хицугайи расширяются, он хлопает глазами, хочет что-то сказать, передумывает и выходит, раздраженно поставив на столик честно принесенное сакэ.

Ренджи не сдается до последнего. Пялится на Изуру и шипит, словно змея или дикий кот:

– Да чтобы я! Да чтобы тебе!

Позади слышится невнятный шорох, и Ренджи резко вскакивает, прерывая зрительный контакт. Сплевывает, бухает на стол бутылку и немедленно ретируется.

Изуру ждет следующего, но никто больше не заходит.

– Попробуй-ка со мной, И-изуру, – раздается из-за спины.

Капитан Ичимару – и где только прятался? – садится перед Изуру и распахивает глаза. Голубые до прозрачности, как талая горная вода, ничто в таких не удержится. Изуру против воли дергается, подается назад, задевая столик, – все выигранное добро со стеклянным звоном падает на пол, по комнате разливается характерный запах алкоголя. Вошедшие Кьораку и Мацумото смотрят с ужасом и болью на безвозвратно потерянное богатство. Плечи Ичимару подрагивают – он смеется.

– Простите, простите, – повторяет Изуру, пытаясь спасти хоть часть. – Капитан… – обращается он к Ичимару, и в голосе сквозит печаль, – так я выигрывал только потому, что вы что-то им показывали?

– Мой занпакто, – кокетливо отвечает Ичимару. – Во всей красе, – и подмигивает – смотрится при сощуренных глазах очень странно. – И немножечко себя. Ну, чуть-чуть. Попробуй как-нибудь продемонстрировать людям себя, увидишь, какой неожиданный эффект это дает. А если еще потанцева-ать… – Изуру представляет себе, как капитан Хицугайя смотрит на танцующего позади Ичимару с удлиняющимся то и дело Шинсо, и мучительно краснеет.

– Понятно, – Изуру вздыхает. Ничего-то он без капитана не может, а значит, ничего ему не светит. – Я снова проиграл.

– Ну-ну, Изуру, пойдем со мной. Попробуем еще раз, включим легкую музыку, ты будешь вдумчиво смотреть и импровизировать, вдруг я не устою, да?

Ичимару снова смеется, а Изуру покорно плетется следом – он еще не осознал, что рассмешить капитана получается у него очень легко. Здесь он явный победитель.

Вопрос: Вы можете оценить эту работу в баллах

1. 3 балла		10	(58.82%)
2. 2 балла		4	(23.53%)
3. 1 балл		3	(17.65%)
Всего:		17

@темы: Тема: юмор/стеб, Команда Киры Изуру, Bleach

---

Команда Абарая Ренджи. Тема 6: юмор/стеб. «Фотомодель», драббл, G

[Abarai Renji Team]

Название: Фотомодель
Команда:  Abarai Renji Team
Тема: юмор/стеб
Пейринг/Персонажи: Абарай Ренджи, Котецу Исане, Кучики Рукия и другие шинигами
Размер: 1002 слова
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Дисклеймер: Bleach © Kubo Tite

Посвящается Габи и Коту ^___^

Командование Четвертого отряда неожиданно увлеклось фотографией. Котецу Исане все свободное время не расставалась с тяжеленным фотоаппаратом, купленным за бешеные тыщи, и с десятком разных объективов. Шинигами постепенно привыкли к тому, что Исане в любой момент разговора может вскинуть на собеседника объектив, и перестали пугаться вспышек, а завидев торчащую из каких-нибудь кустиков аппетитную тыловую часть лейтенанта Котецу, уже не питали ложных надежд, понимая, что фукутайчо просто осваивает макросъемку. Кроме того, Исане очень полюбила снимать животных, так что Ёруичи теперь появлялась в Сейрейтее исключительно в человеческом облике, а капитану Комамуре даже пришлось однажды попросить капитана Унохану "немного утихомирить вашу папарацци."
А вот теперь коллега Исане затеяла какую-то особую серию постановочных фото и попросила помощи у лейтенанта Абарая. Ренджи, конечно, смог бы отвертеться от этого сомнительного счастья, приди она одна, но Котецу прекрасно знала, что не обладает достаточным даром убеждения, поэтому задействовала тяжелую артиллерию — своего капитана.
— В свободное от работы время, разумеется, — с кроткой улыбкой попросила Унохана Рецу.
Кто не знает капитана Унохану, тот, конечно, может попробовать ей возражать. Ренджи не стал рыпаться — дурак он, что ли? Да и не такой уж великий труд — пофотографироваться в компании красивых девушек. А если кое-кому из клана Кучики это не понравится, пусть этот кто-то сам идет и спорит с Уноханой, флаг в руки.
Правда, когда Исане назначила съемку на пять утра, Ренджи немного изменил свое мнение.
— А обязательно в такую рань? — недовольно проворчал он. — Часиков в семь-восемь было бы в самый раз.
— Мне нужен утренний свет...
— Да какой свет, в такое время еще даже солнца нет!
— И подготовить все для съемки, — спокойно продолжила Исане. — Не торгуйся, Абарай. Доктор сказал в пять — значит в пять.
Ренджи очень скоро понял, насколько тяжела и неказиста жизнь фотомодели. Исане, конечно, время от времени поила их чаем из термоса и подкармливала печеньками, но в остальном это был настоящий ад.
В пять утра девушкам накладывали грим, причесывали и заворачивали в какие-то развевающиеся тряпки. Сперва Котецу занималась всем этим сама, но потом сообразила, что это отнимает слишком много времени, и привлекла к работе Юмичику — у того внезапно открылся настоящий талант визажиста и стилиста. Затем начиналась собственно съемка. Абарая никто не причесывал и переодеваться не требовал, как ни странно, и Ренджи окончательно уверился в том, что он и так неотразим. Правда, его немного задевало, что Исане ни разу не попросила его снять косоде и продемонстрировать татуировки во всей красе, но с этим пришлось смириться.
Постановочные фото в исполнении Исане представляли собой скорее сложные акробатические этюды. Ренджи сажал барышень себе на плечи, поднимал на вытянутых руках и вообще всячески изображал из себя античного героя. Исане во время съемки была настоящим тираном и деспотом, один и тот же кадр переснимали по сто пятьдесят раз — то ей складки на тряпочке не так легли, то блик на волосах не в ту сторону сверкнул, то тучка набежала...
— Ренджи, подними ее повыше! — командовала Котецу. — Рангику, отведи левую руку дальше вправо! Еще дальше! Еще! Стоп! Нет, плохо. Ренджи, опусти ее пониже! Да не так низко! Рангику, прекрати ржать, мне нужно вдохновенное лицо!
— Мне щекотно! — пищала сверху "модель".
Ренджи, сцепив зубы и матерясь про себя, снова поднимал Мацумото повыше. Он бы, разумеется, предпочел Рукию, но Исане она почему-то не заинтересовала в качестве модели. О том, что Рукия скажет, увидев все эти фото, на которых он таскает на руках то Рангику, то Момо, то Нему Куроцути, Ренджи предпочитал сейчас не думать. Искусство требует жертв. К счастью, хотя бы с Уноханой-тайчо его не фотографировали — для этого привлекли Зараки. Личное участие сурового капитана Одиннадцатого отряда во всем этом фотографическом безумии немного ободряло лейтенанта Абарая.
Наконец, съемочный ад закончился. Ренджи имел неосторожность спросить, когда можно будет увидеть фотки, на что Исане молча швырнула в него файерболом Шаккахо.
— За что? — завопил он, уворачиваясь. — Совсем офигела!
— Обработка и печать фотографий займет некоторое время, — мягко пояснила капитан Унохана. — Мы подготовим выставку работ лейтенанта Котецу в парадном зале Четвертого отряда, и обязательно пришлем вам приглашение на вернисаж.

Выставка называлась "Полеты во сне и наяву". При чем тут полеты, Ренджи не очень понимал, но решил, что автору виднее. Открытие проходило в торжественной обстановке — собрались все капитаны и лейтенанты Готей-13, и еще куча народу. Сперва Унохана-тайчо представила фотографа и похвалила Исане за то, что она достигла таких успехов в фотографии за такой короткий срок. Затем сама Исане долго благодарила всех участников съемок. Ренджи тихо гордился собой, фотографом и всей командой — все-таки они славно тогда поработали.
Затем гостей пригласили в зал. Абараю, по правде говоря, было немного неловко — сейчас его начнут рассматривать, кореша из Одиннадцатого будут ржать над "фотомоделью", Рукия, опять же, неизвестно как отреагирует на его фото с другими девушками... Занятый своими мыслями, он немного отстал, а когда догнал Рукию, то не сразу понял, почему она стоит перед большой отпечатанной фотографией и хохочет.
— Что там такое? Я так смешно выгляжу на фото? — занервничал Абарай.
— Н... нет, — давясь смехом, ответила Рукия.
— Да в чем дело?! — рассердился он.
— А ты сам посмотри!
Ренджи посмотрел. На первой фото Рангику в развевающихся тряпочках вдохновенно парила над цветочным лугом, окутанная загадочным туманом. Себя он нигде не обнаружил, хотя точно помнил и этот луг, и противный сырой туман, и пятидесятый подход к штанге... то бишь, к Мацумото, которую Исане все время требовала поднять повыше.
— Не понял. А где я?
Он прошел по залу, но себя так нигде и не увидел. На фотографиях Котецу Исане красивые барышни, аки сказочные феи, сами собою летали по воздуху, а лейтенанта Абарая, который самоотверженно помогал создавать эти чудеса, отовсюду вымарали.
Рукия, посмотрев на его реакцию, сложилась пополам от хохота.
— Еще и ты издеваешься, — обиженно вздохнул Ренджи.
— Видел бы ты свое лицо, — утирая слезы, сказала Рукия. — Не расстраивайся так, Ренджи! Хочешь, я куплю себе фотоаппарат и буду тебя фотографировать?
— Нет уж, спасибо, с меня достаточно.
— Ты хочешь заняться фотографией? — спросил сестру незаметно возникший рядом Бьякуя. — Я тоже подумал, что это неплохая идея. Можно будет провести фотоконкурс среди отрядов.
— Ой, нии-сама, как вы здорово придумали! — обрадовалась Рукия.
Ренджи, скрипнув зубами, тихо слинял из выставочного зала и растворился в пасмурной ночи.
Его утешало только одно — Унохана-тайчо на всех фото парила в рассветном небе так же одиноко, как и другие модели. Капитана Зараки с этих кадров тоже безжалостно стерли.

Вопрос: Вы можете оценить эту работу в баллах

1. 3 балла		17	(62.96%)
2. 2 балла		6	(22.22%)
3. 1 балл		4	(14.81%)
Всего:		27

@темы: Тема: юмор/стеб, Команда Абарая Ренджи, Bleach

---

Команда Абарая Ренджи. Тема 5: ангст/драма. «Don't Tell Me That It's Over» миди PG-13

[Abarai Renji Team]

Название: Don't Tell Me That It's Over
Команда:  Abarai Renji Team
Тема: ангст/драма
Пейринг/Персонажи: Ренджи/Рукия, намеки на Ренджи/ОЖП и Ичиго/Орихиме, другие персонажи Bleach
Размер: 4037 слов
Жанр: драма, экшн
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Bleach © Kubo Tite
Саммари: Ренджи и Рукия впервые серьёзно поссорились
Примечание: 1. Возможен ООС. 2. Название позаимствовано у песни Amy Macdonald

Ичиго неожиданно почувствовал до боли знакомую реяцу, и спустя мгновение за спиной раздался шорох занавески и вопль Кона:
— Сестренка-а-а-а!
— Иди ты к черту, Кон! Привет, Ичиго.
Как-то странно и непривычно звучал ее голос. Ичи обернулся:
— Привет, Рукия. А что ты тут делаешь? Это ведь Рангику должна была прибыть на патрулирование?
— Она попросила меня ее заменить, — быстро сказала Рукия и отвела глаза.
— Попросила, значит... — задумчиво сказал Куросаки. — Вот что, Рукия, придумай что-нибудь более правдоподобное. Я в жизни не поверю, чтобы Мацумото добровольно отказалась от командировки в мир живых.
— Ну, хорошо, — сердито ответила девушка, — это я попросила ее поменяться и отправиться сюда. Доволен?
— Нет, не доволен. Ты ведь не объяснила, почему. Что случилось, Рукия?
— Это не имеет значения.
— Имеет. Я же вижу, что ты не в себе. Почему ты сбежала из Сейрейтея сюда? Вы что... — его посетила внезапная догадка, — разругались с Ренджи?
— С кем? — холодно переспросила она.
— С Ренджи... — неуверенно повторил Ичиго, чувствуя, что догадка, скорее всего, верна. Увы.
— Никогда. Не. Произноси. При. Мне. Этого. Имени. — Раздельно сказала Рукия, и глаза ее стали похожи на сиреневый лед.
— Вот же черт... — вздохнул Ичиго. — Что он хоть натворил-то, этот придурок красноволосый?
— Хватит, Ичиго! — рявкнула Рукия таким тоном, которого он от нее даже в бою не слышал. — Я не собираюсь это обсуждать!
Она отвернулась к окну, вцепившись обеими руками в подоконник.
— Я... я просто замещаю Мацумото, — сказала она уже спокойнее.
"Похоже, откровенного разговора сейчас не выйдет, — подумал Куросаки. — Ну, может быть Орихиме удастся выяснить, в чем дело."
— Ладно, расскажешь, когда захочешь, — примирительно сказал он. — Идем вниз. Уже почти семь, сейчас будем ужинать. Бородач тебе обрадуется, и сестры тоже.

Абарай Ренджи в это время сидел в одном из самых грязных притонов родного квартала Инузури и методично цедил какое-то жуткое пойло. Судя по запаху, это было дешевое саке, для большей забористости смешанное с какой-то еще дрянью, и ему совершенно не хотелось знать, с какой именно. Хотелось напиться до забытья, чтобы перестать наконец раз за разом прокручивать в голове недавнюю размолвку и винить себя за то, что не сумел объяснить, удержать... Снова не сумел. Разве можно удержать в руках лунный свет? Кем он себя возомнил, на что он надеялся?
Опьянение все не наступало. Точнее, если бы он попробовал встать из-за стола, то, скорее всего, свалился бы, но сознание оставалось до отвращения ясным, и поток мрачных мыслей никак не прекращался.
"Что теперь? Захочет ли она когда-нибудь выслушать меня? Захочет ли простить?"
Он не чувствовал себя виноватым. Уж во всяком случае, не в том, о чем, без сомнения, подумала Рукия. Он был виноват только в том, что не смог избежать этой глупой ссоры. Но он давно уже понял, что женщина всегда права, и гораздо разумнее попросить у нее прощения за то, чего ты не делал, чем стоять на своем.
Только вот она не дала ему такой возможности, сбежала туда, в мир живых... к нему.
"Почему она отправилась не к брату, не к подругам, а к Ичиго? Почему, черт побери?!"
Он шарахнул кулаком по низкому столику, столик подпрыгнул, пустые глиняные кувшинчики раскатились вокруг.
А завтра нужно будет объясняться с капитаном Кучики. Ренджи нечего было сказать Бьякуе. Ему было нужно, просто до зарезу необходимо поговорить с Рукией, и только с ней.
Не пойдет он завтра на службу, гори оно все огнем. Останется здесь, в этом притоне, и будет пить, пока не опьянеет, наконец, или пока не сдохнет от этой отравы.
Нельзя было ее отпускать. Он должен был пойти за ней, он мог бы пойти за ней куда угодно... но только не туда. Это было уже слишком. Он считал Ичиго другом, почти братом, они сражались спиной к спине, а еще Ренджи был бесконечно благодарен ему за спасение Рукии, когда ее приговорили к смерти. И все-таки то, что Рукия первым делом отправилась искать утешения именно у Куросаки, было невыносимо.

Ичиго ожидал, что Абарай примчится следом за Рукией, но он не появился ни вечером, ни утром, и это было очень странно. "Что же они не поделили?".
— Я иду в школу, а ты чем займешься? — спросил он за завтраком.
— Еще не знаю. Наверное, просто сделаю обход.
— Не хочешь навестить наш класс? Ребята будут в восторге.
В последний раз одноклассникам Ичиго не стали подчищать память, так что все непосвященные просто считали, что "новенькая" снова куда-то переехала.
— Что, прости? — переспросила Рукия. Ее мысли витали где-то далеко.
— Я говорю, зайди в школу, поздоровайся с ребятами. И... будь осторожна. Ты какая-то рассеянная сегодня.
— Я? — возмутилась шинигами. — Ничего подобного!
— Угу, и поэтому у тебя футболка навыворот, — поддел ее Ичиго.
— Что? — Рукия торопливо оглядела себя, но ее одежда была, конечно же, в полном порядке. — Ах ты паразит!
— Вот теперь я тебя узнаю, — усмехнулся Куросаки. — Ладно, до вечера. Удачного дня. Юзу, Карин, пока!

После обеда Кира Изуру устроил "малое собрание лейтенантов", как он его называл. В состав доверенных лиц обычно входили Хинамори, Мацумото, Хисаги и Абарай, вот как раз состояние последнего и беспокоило лейтенанта Киру. До него дошли весьма странные слухи.
— Ребята, вы слышали, что Ренджи не явился сегодня в казармы? Капитан Кучики его разыскивает. Кстати, Рангику, а ты почему здесь? — удивился Кира. — Ты же должна быть в Каракуре!
— Как будто мне самой это нравится! — фыркнула Мацумото. — Я бы с удовольствием туда отправилась, только вчера прибежала Рукия и упросила меня поменяться сменами, дескать, ей срочно нужно в Каракуру.
Хисаги Шухей нахмурился:
— Слушайте, а это не связано с тем фактом, что Мадараме видел Ренджи в какой-то забегаловке в Южном Руконгае? Иккаку говорил, что он там сидел и пил в одиночку.
— Не может быть! — ахнула Момо. — Что же случилось?
— Что-что... — вздохнула Рангику. — У голубков случилась первая ссора. Нужно что-то с этим делать, мальчики и девочки. Нет, но каков идиот! Мог бы друзей позвать...
— А может, они сами разберутся? — с надеждой спросил Шухей. Он терпеть не мог вмешиваться в чужую личную жизнь.
— Хисаги, ты когда-нибудь замечал за Абараем такое поведение? — ответил вопросом на вопрос Кира. Шухей молча покачал головой.
— Вот и я нет. Так что вперед! Товарища надо выручать.
— Мы с вами! — решительно поддержала Момо, но тут Кира не согласился:
— Вот как раз вам идти не обязательно.
— Что-о-о? Ты думаешь, мы испугаемся каких-то трущоб? — возмутилась Рангику. — Ты забыл, что мы — офицеры?
— Рангику-сан, это же не боевое задание, — вмешался Хисаги. — Вы лучше постарайтесь связаться с Кучики Рукией и как-нибудь аккуратно выяснить, в чем именно причина. А еще нам скоро понадобится ваше знаменитое средство от похмелья...
Весь Сейрейтей знал, что у Мацумото Рангику в казармах десятого отряда имеется не только целый подпольный бар, но и запас быстродействующих микстур на все случаи — например, когда надо быстро протрезветь по тревоге.
— Ты на что это намекаешь? — подозрительно уточнила Рангику. — Что я много пью?
— Ни в коем случае, Рангику-сан! Я намекаю на ваш отменный вкус и предусмотрительность, — улыбнулся Шухей и даже не покраснел.
— Ишь, как льстить научился! Ладно, будем ждать вас в десятом. Не задерживайтесь там!

Орихиме помешивала на плите какое-то очень странное варево. Запах был скорее приятный, но вид...
— Что это? — осторожно поинтересовалась Рукия.
— Новый десерт! Растопленные маршмеллоу с томатным соком и кусочками печенья! — жизнерадостно ответила Иноуэ. — Правда, оригинальная идея?
— О, несомненно!
"И ведь не откажешься, неприлично, — подумала про себя шинигами. — Ладно, придется потерпеть ради Иноуэ — она так любит угощать друзей своей стряпней! И, по правде говоря, ее кулинарные эксперименты иногда бывают действительно вкусными."
Когда Рукия зашла в школу навестить бывших "одноклассников", Орихиме очень обрадовалась и пригласила ее у себе на ужин.
— Устроим девичьи посиделки!
Рукия легко согласилась. Она давно не видела подругу, и в Сейрейтее ей порой очень не хватало поддержки Орихиме, ее доброты и искренности.
Она сама не заметила, как разговорилась и поведала Химе свои горести.

Все шло просто замечательно до тех пор, пока в шестом отряде не появилась эта нахальная новенькая. О ней Рукия узнала от самого Ренджи:
— Представляешь, у меня появилась поклонница, — доложил он, смеясь, но в голосе проскользнула хвастливая нотка.
— Можно подумать, у тебя их раньше не было, — хмыкнула она в ответ.
— Нет, это совсем не то...
Выяснилось, что некая Ишикава Казуко, недавно закончившая Академию, неплохо зарекомендовала себя в Восьмом отряде, а потом лично попросила своего капитана и Кучики Бьякую о переводе в Шестой.
— Вызывает меня капитан Кучики, — рассказывал Ренджи, — и говорит, что эта малявка пришла в отряд, "чтобы превзойти лейтенанта Абарая." Как тебе? Я сперва подумал, что он надо мной издевается...
— Не говори так про брата! — потребовала Рукия.
— Хорошо, не буду, — примирительно сказал Ренджи. — Тем более, что это оказалось правдой. Девица серьезно настроена, прямо как я когда-то, — засмеялся он.
— И что она из себя представляет?
— Обычная девчонка из Руконгая, как мы с тобой. Довольно способная, со временем из нее должен выйти толковый офицер.
На этом обсуждение новенькой само собой угасло, но Рукия тот разговор не забыла.
В поведении Ренджи ничего не изменилось, о новенькой он с тех пор упоминал нечасто, обычно хвалил ее успехи, и Рукия была уверена, что эти похвалы заслуженны — что-что, но к тренировкам Абарай относился очень серьезно. Почему же тогда в ее сердце поселилось странное чувство — глухое раздражение, похожее на комочек серой пыли? "Неужели я его ревную? — думала она. — Какой кошмар!" Рукия сердилась на себя, но ничего не могла поделать.
В конце концов, она решила наведаться в Шестой отряд лично. Ей, как представительнице клана Кучики, не нужен был для этого особенный повод. Рукия заглянула к брату, поздоровалась с несколькими знакомыми офицерами, а потом отправилась на тренировочную площадку — там Ренджи как раз фехтовал на деревянных мечах с какой-то незнакомой шинигами. Видимо, это и была та самая новенькая, Ишикава, кажется.
Девчонка была высокая, худая, но довольно крепкая — Ренджи, конечно, подавлял ее своей силищей и опытом, но все равно новенькая держалась неплохо.
Абарай вел себя как всегда — ругал за ошибки, хвалил за удачные выпады, вроде бы ничего особенного. А вот девушка... Рукия тотчас узнала это восхищение во взгляде, с которым она смотрела на лейтенанта. Ей вспомнились ее собственные тренировки с Кайеном-доно... да, именно так она на него и пялилась тогда — с восхищением и обожанием. Неужели со стороны это выглядело так же глупо? Рукии стало неловко и захотелось уйти, но тут ее заметил Ренджи, и радостно заорал:
— Эй, Рукия! Привет! Давай к нам!
— Нет, спасибо, как-нибудь в другой раз, — выдавила она из себя и сбежала подальше от казарм Шестого отряда.
С этого момента глухое раздражение превратилось в злость — на себя, на "поклонницу" Ренджи и на него самого. Ну в самом деле, кем надо быть, чтобы не заметить ее откровенную влюбленность? А если он заметил, то почему не прекратит это? Значит, ему нравится такое положение вещей? Рукии не хотелось так думать о Ренджи, ведь он всегда был честен с ней, но избавиться от этих мыслей она не могла.
А потом случилось то, что окончательно вывело ее из себя. Снова оказавшись на территории Шестого отряда — на этот раз не по собственной прихоти, а по поручению капитана Укитаке — Рукия увидела Абарая и Ишикаву на кидо-полигоне. Они снова тренировались вдвоем. "Ему больше учить некого, что ли? К тому же, он никогда не был силен в кидо" — раздраженно подумала Рукия. Сейчас ее бесило все — навязчивость этой девицы, ее манера завязывать волосы на макушке, точно так же, как у Ренджи... Но самое главное испытание ждало ее впереди. Подойдя поближе, она поняла, что лейтенант Шестого отряда вместе с новенькой пытается освоить "Сокацуй", причем Ишикава показывает ему правильное положение рук для заклинания...
Этого Рукия стерпеть не смогла. Она была совсем рядом, но в этот раз ее вообще не заметили. "Ну, сами напросились!"
— Путь разрушения тридцать три: Сокацуй! — выкрикнула она звонко и зло.
Небольшой, но мощный голубоватый заряд кидо пронесся в паре сантиметров над головой новенькой и разнес в щепки мишень на краю полигона. "И пусть скажет спасибо, что не Шаккахо, не то подпалила бы ей волосенки," — мстительно подумала Рукия, а вслух сказала:
— Вот так это делается. Лейтенант Абарай, если у вас проблемы с исполнением заклинаний кидо, могли бы проконсультироваться у своих коллег. А еще лучше — у своего капитана.
— Р... Рукия, ты что? — Ренджи обалдело уставился на нее.
— Ничего, — Рукия пожала плечами. После вспышки гнева она чувствовала усталость и безразличие ко всему. — Успехов в учебе.
Ренджи догнал ее уже на улице, что-то спрашивал, объяснял, доказывал... Рукия ничего не слышала.
— Мне не о чем с тобой говорить, Ренджи. И не смей ходить за мной, — сказала она тихо, повернулась и ушла. Ей очень хотелось обернуться, убедиться, что ей не показалось, что он действительно выглядит растерянным, непонимающим, но не виноватым. Однако она сдержалась и не обернулась, хотя потом сожалела об этом.

Иноуэ смотрела на нее своими огромными глазами, полными сочувствия:
— Кучики-сан, это ужасно. Но... может быть, ты действительно что-то не так поняла? Я уверена, что Абарай-кун очень тебя любит!
— Почему это ты так уверена?
— Ну... это же видно. По взглядам, жестам... Со стороны очень заметно, поверь мне!
Рукия вздохнула:
— За девицами Шестого отряда волочиться он любит, вот что. Ну его к черту, не хочу я больше о нем говорить!
— Ну, как скажешь, — уступила Химе. — Выпьешь еще чаю?
— С удовольствием.
После чая Рукия помогла подруге вымыть посуду, и девушки собрались поспать хотя бы немного — оказалось, что они засиделись далеко заполночь.
Рукия лежала на спине и смотрела в потолок. Спать не хотелось.
— Знаешь, Кучики-сан, — сказала в темноте Орихиме. — Ты как-то говорила что вы, шинигами, готовы умереть в каждую минуту, потому что это ваша работа. Я хочу спросить тебя, готова ли ты умереть, не простив любимого человека?
— Я... я... — Рукия не знала, что ответить, но от нее и не требовали немедленного ответа. Это был тот самый вопрос, который она боялась задать себе сама.
Она снова вспомнила Кайена-доно и его слова о душе, и многие другие его слова, и самого Кайена-доно. Лейтенант Шиба был для нее другом, наставником, образцом для подражания и — что уж от себя-то скрывать — идеальным мужчиной. Только вот идеальный мужчина был давно и счастливо женат, и не позволял себе никаких вольностей по отношению к ней, да и сама Рукия, даже будучи отчаянно в него влюбленной, хорошо понимала, где проходит граница их отношений. Почему же она считает Ренджи хуже Кайена-доно, почему не доверяет ему? Разве Ренджи не был уже много лет всегда на ее стороне?
Иноуэ уже давно спала, а к ней сон все не шел. Поворочавшись минут сорок, Рукия оставила гигай в квартире Орихиме и отправилась на ночной обход Каракуры.

Шухей и Изуру вернулись ни с чем.
— Что? Вы даже не смогли привести его сюда? — рассердилась Мацумото. — Все-таки надо было мне пойти с вами.
— Это бесполезно, Рангику-сан, — вздохнул Хисаги. — Он же не хочет ничего слушать, просто сидит там и пьет. Мы могли бы притащить его силой, но... что делать дальше? Если он начнет буянить в отряде и капитан Кучики разгневается, будет только хуже.
— Уж всяко лучше, чем бросить его там!
— Абараю в Инузури ничего не грозит, — заверил Кира, — он же оттуда родом. Все знают, что он теперь лейтенант Готей-13, никто не будет нарываться. Но мы должны что-то придумать, нельзя же его там насовсем оставить.
— Есть только один человек, которого он послушает, — вздохнула Хинамори, — только она сейчас в Каракуре.
— Кстати, вы не смогли с ней связаться?
— Нет. Рукия не отвечает на звонки.
— Только один человек... — задумчиво повторил Изуру. — Знаете, я не был бы так уверен.
— Что ты имеешь в виду?
— Не что, а кого...
За окном раздались голоса — Тоширо Хицугаи и еще чей-то, очень знакомый.
— Ой, капитан идет! — спохватилась Мацумото и принялась раскладывать по столу стопки бумаг, создавая видимость работы.
— Мацумото, ты закончила с отчетами за прошлый месяц? — капитан Хицугая, войдя, не стал церемониться — он слишком хорошо знал своего лейтенанта. — Или ты опять все проспала? А, вы тоже здесь? — добавил он, заметив остальных. — Кстати, не знаете, где это носит Абарая? Тут его кое-кто ищет.
— Я надеюсь, не капитан Кучики, — нервно сглотнул Кира.
— Не Кучики, а совсем даже наоборот, — улыбнулся Ичиго, входя в комнату. — Ну так, куда же подевался мистер Ананас?

— Вот ты где, свинья бесстыжая!
Знакомый голос, знакомая оранжевая шевелюра и очень знакомый пинок пяткой в грудь, от которого Абарай, прошибив собой тонкие седзи, вылетел на улицу.
Он мгновенно вскочил на ноги — равновесие удержать было непросто, но возможно... А вот драться против этой наглой рыжей морды — не факт. Чертово саке, мало того, что от него никакого толку, так еще и форму потерял.
— Куросаки! — прорычал он.
За каким дьяволом Ичиго явился сюда? Неужели по просьбе Рукии? Нет, не может быть...
— Что, не ждал? — издевательски ответил Ичиго. — А ну пошли!
— Никуда я с тобой не пойду. Мне и тут хорошо.
— Я не спрашиваю тебя, хочешь ли ты идти, — один удар между лопаток, и нога Куросаки пригвоздила его к земле. И, как будто это и так было недостаточно унизительно, Ичиго схватил Ренджи за загривок, как нашкодившего кота. — Противно смотреть, на что ты стал похож. Вставай и пошли. И не вздумай сопротивляться, нас тут трое. Хотя для тебя такого и одного много будет.
Точно, вместе с Куросаки снова явились Хисаги и Кира. Что за черт, почему его не оставят в покое?
— Куда мы идем? — мрачно поинтересовался Абарай.
— Для начала — протрезвить тебя. В таком виде я с тобой ни разговаривать, ни драться не собираюсь, — презрительно бросил Куросаки.

Несколько часов спустя, когда Ренджи почти пришел в себя благодаря холодной воде и зелью Рангику, Ичиго отвел его в подземный тренировочный зал Ёруичи-сан.
— Что тебе от меня надо? — еще раз попытался выяснить Абарай.
— Сначала я выбью из тебя всю дурь, — ответил Куросаки, — а потом, может быть, поговорим.
— Кто еще из кого выбьет! — мгновенно завелся Ренджи и выхватил Забимару.
— Отлично. Приступим!
Куросаки не щадил его — дрался, может, и не в полную силу, но серьезно и сосредоточенно, почти как в бою. Абарай разозлился всерьез и обрадовался этой злости — действительно, это куда лучше, чем сидеть и пить с горя. Идиотская затея, честно говоря. Надо будет потом сказать спасибо рыжему. Но сначала — отлупить его хорошенько, чтобы не задавался. Хотя отлупить его будет не так-то просто — Ренджи едва успевал уворачиваться от Зангецу. И когда этот придурок научился так хорошо фехтовать? Он всегда побеждал скорее за счет своей немереной реяцу, чем за счет владения мечом. Наверное, тренировки с Одиннадцатым отрядом не прошли даром. Абарай, не тратя времени зря, высвободил шикай и перешел в наступление.
До банкаев дело все-таки не дошло — Ичиго решил остановить поединок. Ренджи и в шикае сильно выдохся, хотя ни за что не признал бы это вслух, но и Куросаки тоже тяжело дышал.
— Фух. Отлично подрались, не находишь? — спросил он совершенно нормальным тоном, присаживаясь на камень.
— Неплохо, — подтвердил Ренджи, ожидая следующего вопроса, и тот не замедлил последовать:
— Почему ты не пошел за ней?
— Потому что она этого не хотела.
— Неправильный ответ, Абарай Ренджи. Ты поклялся защищать ее, и следовал своей клятве всегда. Что изменилось?
Ренджи прикрыл глаза. Видимо, придется сказать вслух то, что он не смел произнести даже в мыслях. Кажется, он надеялся, что пока слова не сказаны, они еще не стали правдой.
— Ты не понимаешь, да? До сих пор не понял? — он помолчал, медленно выдохнул. — Я не нужен Рукии. Ей нужен ты, Куросаки Ичиго.
— Да нет, Ренджи, это ты кое-чего не понимаешь, — Ичиго смотрел прямо ему в глаза. — Потому что ты идиот.
— Вот как?
— Рукия стала мне очень близким другом. Разумеется, я нужен ей. И она может на меня рассчитывать, что бы ни случилось. Вот только я никогда не смогу ей заменить одного упертого болвана с красным хаером — не знаю уж, чем он ей так дорог, но Рукия почему-то его любит.
— Врешь ты все, — у Ренджи перехватило дыхание, — не могла она тебе такого сказать.
— А она и не говорила.
— Так какого же черта...
— А глаза мне на что? — Ичиго покачал головой. — Вы с ней ведете себя как дети малые — вместо того, чтобы помириться, каждый дуется в своем углу. Рукия изо всех сил делает вид, что не расстроена вашей ссорой, а сама ходит по городу, не глядя под ноги, как Иноуэ когда-то — не удивлюсь, если и под машину так же попадет. И хорошо бы ей сейчас не нарваться на какого-нибудь сильного Пустого...
— Что? Да как ты мог оставить ее одну, если ты говоришь, что она в таком состоянии? — набросился на него Ренджи.
— А как ты мог отпустить ее одну в таком состоянии? — заорал в ответ Ичиго. — Ты хотел защищать ее, так делай это, черт тебя возьми! Вы, шинигами, избалованы своим долголетием, вы думаете, что у вас впереди вечность, вот только вечности не может быть ни у кого, никогда! Человек может попасть под машину, а я, ты или Рукия можем в любой момент умереть в бою. Что тебе больше нравится, Абарай Ренджи — всю жизнь оплакивать свою девушку, с которой ты поссорился из-за ерунды, или чтобы она оплакивала тебя?
Он не ответил, нечего было тут отвечать, и некогда. Надежда, снова вспыхнувшая в сердце, тут же сменилась страхом — хоть бы не накликал проклятый рыжий, хоть бы с Рукией и правда ничего не случилось! "Какой же я идиот!"
Нужно было немедленно добыть адскую бабочку для прохода в мир живых — просто так его через Сейнкаймон не пропустят, хотя он уже готов был пробиваться через врата силой.
Абарай несся по улицам, не обращая внимания на прохожих, то и дело попадавшихся под ноги, и вдруг затормозил так внезапно, что Куросаки на всей скорости впечатался ему в спину.
— Ренджи, ты охренел? — возмутился Ичиго, но тут же умолк, увидев, кто преградил им путь.
Капитан Шестого отряда Кучики Бьякуя смотрел на Ичиго так же холодно и надменно, как обычно.
— Куросаки Ичиго, — он перевел взгляд на Ренджи, — и лейтенант Абарай. Я не припомню, чтобы давал тебе сегодня выходной.
— Капитан Кучики... — выдавил из себя Ренджи, но Бьякуя не дал ему договорить:
— Однако я могу его утвердить, если ты немедленно напишешь прошение.
— К... капи... тан?
— И заодно разрешить один переход в мир живых. Но завтра утром ты должен быть в расположении отряда.
— Бьякуя? — Ичиго изумленно вытаращился на Кучики.
— Куросаки Ичиго, изволь обращаться как положено к капитану Готей-13. Ты хоть и временный, но все-таки рядовой шинигами.
Бьякуя только что стоявший прямо перед ними, молниеносным движением оказался позади Куросаки.
— Можешь идти, лейтенант. И ты, Куросаки.
— Слушаюсь, — гаркнул Ренджи и дернул Ичиго за рукав. — Не стой столбом, погнали!

Рукия разрубила мечом еще одну маску, и очередной Пустой рассыпался в прах, вот только она едва не пропустила удар следующего. Кажется, она действительно была не в лучшей форме.
"Откуда их тут столько взялось? Почему так неожиданно? Почему я ничего не почувствовала, а сообщения от Двенадцатого отряда пришли с опозданием, когда я уже дралась?"
Вся эта ситуация что-то ей напоминала, но размышлять было некогда. На первого Пустого Рукия нарвалась около часа назад, с того момента ни на секунду не прекращала бой. На месте каждой разрубленной твари появлялись сразу несколько, окружали ее... Рукия сразу же высвободила Соде но Шираюки и стала использовать кидо, но, несмотря на все ее мастерство, ей просто не хватало физических сил. Она стала уставать и уже пропустила несколько ударов, последний впечатал ее в кирпичную стену так, что чуть дух не вышибло.
А еще она не чувствовала реяцу Ичиго, и это было очень странно. Куда мог пропасть временный шинигами Каракуры как раз тогда, когда ей так пригодилась бы его помощь?
Выпад, удар — меч рассек маску, а в это время тяжелая лапа другого Пустого ударила ее справа, и Рукия снова не смогла удержаться на ногах, полетела на асфальт, но тут же вскочила, тяжело дыша. Снова перед ней были несколько монстров, не меньше десятка — считать некогда, вперед, Соде но Шираюки, мы должны выстоять! "Ты не должна умирать в одиночестве, Кучики," — звучал в голове голос Кайена-доно. И другой голос, который спрашивал ее: "Готова ли ты умереть, не простив любимого человека?". "Нет! — хотелось крикнуть ей. — Я не хочу умереть так! Я же так и не сказала ему..."
Новый удар пришелся в голову, и на несколько секунд Рукия потеряла сознание. Открыв глаза, она поняла, что ее буквально загнали в угол. Позади нее была стена здания, а впереди — огромный Пустой, и за ним еще несколько. Твари рычали, предвкушая лакомый кусочек — шинигами из Готей-13.
Рукия собрала в кулак последние силы. Или она прорвется сейчас, или всё, конец. "Я не умру здесь! Я не умру одна! Ренджи..."
И в этот момент, словно отозвавшись на ее призыв, перед глазами полыхнуло огненно-красным, и голос, который она уже почти не надеялась услышать, крикнул:
— Реви, Забимару!
А где-то рядом вспыхнула, наконец, тяжелая реяцу Ичиго...

Когда с Пустыми было покончено, Куросаки незаметно отступил в тень, оставив друзей наедине. Пусть поговорят, наконец-то. Покричат, пообижаются друг на друга, обругают этого ненормального рыжего, а потом признают, что он был прав, и помирятся.
Временный шинигами отошел подальше и негромко позвал:
— Урахара-сан?
Человек в полосатой шляпе вышел из-за угла дома.
— Куросаки-сан?
— Ваша приманка для Пустых сработала отлично. Спасибо вам.
— Я рад, что все так обернулось. Но все же, не было ли это слишком опасно?
— Но мы же успели вовремя! А если бы не успели, то вы бы вмешались.
— Разумеется, Куросаки-сан, — улыбнулся Кискэ. — Ну а что же примирение сторон, удалось?
— Думаю, да, — Ичиго улыбнулся и беспечно потянулся. — Светает уже. Черт, так спать хочется...
— Отправитесь домой?
— Нет, закончу обход вместо Рукии. Мало ли, что еще может случиться. А потом... потом я, пожалуй, навещу одного человека. Урахара-сан, вы случайно не знаете, в котором часу открываются цветочные лавки?

Вопрос: Вы можете оценить эту работу в баллах

1. 3 балла		5	(33.33%)
2. 2 балла		8	(53.33%)
3. 1 балл		2	(13.33%)
Всего:		15

@темы: Тема: ангст/драма, Команда Абарая Ренджи, Bleach

---

Команда Айзена Соуске. Тема 5: ангст/драма. «Милосердие», драббл, G

[Aizen Sousuke Team 2013]

Название: Милосердие
Команда: Aizen Sousuke Team 2013
Тема: ангст/драма
Пейринг/Персонажи: Айзен, Хинамори, Ичимару
Размер: драббл, 958 слов
Жанр: драма у каждого своя
Рейтинг: G
Дисклеймер: Bleach © Kubo Tite
Саммари: слабый не способен быть милосердным. Но милосердие "сильных" безобразней всего.
Предупреждения: этика

Сломанные игрушки совсем не забавны, но Соуске — в его собственном понимании — никогда не бывает жесток. Выбрасывая очередную наскучившую куклу, он чувствует только раздражение и пустоту. Увы, воодушевление от новой говорящей марионетки тоже слишком скоро сменяется ими. Никто не держится достаточно долго, чтобы можно было начать настоящую игру.
Люди слабы, но это полбеды. Они отчего-то кичатся этим — и вот это уже неприятно. Чем дальше заходит Соуске, тем больше видит вокруг чужой слабости. Шинигами, чьи души сочатся силой, словно перезрелые плоды, и те оказываются на поверку ненамного интереснее кукол, с которыми Соуске играл раньше. Сообщество душ, Генсей, Уэко Мундо — все в конечном итоге держится на слабости. Никто, кроме зарвавшихся психов, не способен через нее перешагнуть. Соуске не псих. И лелеять чужую глупость не намерен. Чтобы быть богом нового мира, необходимо уничтожить старых богов. Соуске пристально смотрит по сторонам и не находит никого, кто мог бы называться богом. Выходит, чтобы оказаться на престоле, достаточно его занять. Как-то слишком просто...
— Капитан Айзен, можно? — тонкий, полный обожания голос слышится из-за седзи.
Эту девочку, Хинамори Момо, Соуске выбрал сам. Пошел по пути наименьшего сопротивления. Тот, кто видит в тебе идола, — слеп. Влюбленный слеп по определению. И сам находит оправдания и объяснения любым твоим поступкам, не нужно даже напрягаться. Вот только подобные игры Соуске совсем не интересуют.
— Да, Момо, входи, — Соуске тепло улыбается. Он уверен, что Хинамори видит в его улыбке тепло, потому что ищет его там. Он всегда вызывает именно те эмоции, которые хочет вызвать: любовь, уважение, трепет, поклонение, страх. Какой дурак сказал, что лишь ками-сама дарует высокие чувства? Вызванные чувства будут высоки настолько, насколько ты сам посмеешь подняться. Это и есть секрет божественной сущности: сметь.
— Я принесла вам немного мандзю… — Хинамори мнется на пороге, предсказуемо краснеет. Соуске порядком надоела эта игрушка, но он достаточно владеет собой, чтобы подавить пренебрежение. — Я приготовила их сама…
— Как это мило с твоей стороны, Момо, — Соуске треплет ее по волосам. — Уверен, это очень вкусно. Поставь сюда.
Сладости Соуске не любит, точнее — не имеет никаких предпочтений в том, что не влияет на его планы. Хинамори прячет обиженный взгляд, и Соуске пробует мандзю — глаза Момо напоминают пустые плошки, она смотрит на капитана, словно он показал ей фокус.
— Я хотела… спросить вас, капитан Айзен… — Хинамори снова опускает взгляд в пол. Это раздражает.
— Не надо смущаться, Момо. Ты же знаешь, что можешь рассказать мне все, что тебя волнует.
— Да, капитан… Я думала, что… — Хинамори долго подбирает слова. Наконец ее взгляд вспыхивает — видимо, смелость одержала победу над другими чувствами. — Скажите, ведь жестокость — это глупо?
Соуске аккуратно берет Хинамори за подбородок, долго разглядывает ее лицо:
— Излишняя жестокость — признак слабости. Только сильный может позволить себе быть милосердным, — размеренно произносит он. Соуске никогда не лжет без причины. Хинамори была бы горда, если бы понимала и знала, сколько и какую правду говорит ей капитан. — Почему ты это спросила?
— Я… понимаете… лейтенант Кира… он… ему плохо. Капитан Ичимару совсем не такой, как вы, он… обижает Киру и делает это специально. Я сказала лейтенанту Кире, что попрошу вас поговорить с его капитаном. Я должна была сначала спросить у вас. Простите.
— Ну что ты. Ты все сделала верно. Я поговорю с капитаном Ичимару, все же он мой бывший лейтенант.
— Спасибо! — глаза Хинамори вновь вспыхивают. — Капитан Айзен, вы… самый замечательный.
— Не волнуйся за лейтенанта Киру, — Соуске снова улыбается и раздвигает седзи, подсказывая Хинамори, что пришло время оставить его одного. Она послушно выходит.
Гин — интересная кукла, ее Соуске вырастил себе сам, чтобы держать поближе — богам нужны служители, иначе культ не задастся. Ичимару своеволен и неконтролируем, поэтому улыбки, которые он вызывает у Соуске, вполне искренни. Играть с Гином все еще интересно, а тот, по всей видимости, впитал достаточно и теперь учится играть сам. Это тоже любопытно. Надо будет взглянуть, как чувствует себя его подопечный.
Соуске успевает только подумать, как Гин является сам. Удивительно смышленый мальчик, всегда появляется вовремя, говорит только к месту, выполняет приказы быстро и эффективно, пусть и по-своему, и за язык его ловить становится все сложнее, хотя обыкновенно все происходит наоборот: со временем люди становятся скучны и предсказуемы, словно заезженные пластинки. Таков Тоусен, таков был капитан Хирако. Все, кроме Гина, скользкого, как змея, и легкого, как ветер.
— На тебя жалуются, Гин, — начинает Соуске с ходу.
— Ой, — притворно удивляется Гин и всплескивает руками, — неужели раскрылась моя маленькая шутка с фальшивыми бабочками? А у малыша Тоширо было такое лицо-о, когда сообщили, что на всех косодэ маленького размера теперь будут вышивать любимых персонажей, чтобы деткам было веселее. Как думаете, он выбрал бы дракончика или все же супермена?
— Полагаю, ты заскучал? — Соуске не комментирует действия Гина и не призывает к порядку. Но Гин мигом серьезнеет. Улыбаться, конечно, не перестает, но Соуске явственно чувствует, как меняется его рейацу, густеет и течет ровнее. — Мне донесли, что ты жесток со своим лейтенантом. Что ты на это скажешь?
— Что вы, Айзен-тайчо, как можно, — с виду Гин совершенно безмятежен. — Жестокость — удел слабых, вам было бы за меня стыдно, будь это так. Мальчик просто излишне чувствителен, я учу его, только и всего.
— Чему же, Гин?
— Сло-ожно сказать. Всему, всему-всему, — Гин вновь впадает в игривое настроение, и Соуске не может не улыбаться. Наверное, это лучшая его работа, хороший образец.
Гин выскальзывает из кабинета Соуске так незаметно и быстро, что остается только уколоть его вслед рейацу. Соуске вновь остается один. Он размышляет о том, что настоящее искусство должно быть плодом многолетней работы. Сколько испорченного материала приходится отбрасывать, прежде чем получится что-то стоящее. У Соуске много времени и еще больше терпения. Ему нужно больше, гораздо больше кукол. Потому что в тронном зале Соуске всегда будет лишь один трон, и вокруг него должны стоять его собственные творения: если не он создатель этого мира, то хотя бы населить его он в силах. Однако, вопреки собственным мыслям, Соуске чувствует разочарование и пустоту. Время, отведенное им на пребывание в Сейрейтее, почти истекло. Пора избавляться от не оправдавших себя игрушек. Соуске думает, что стоит начать с Хинамори. Он будет милосердным.

Вопрос: Вы можете оценить эту работу в баллах

1. 3 балла		11	(73.33%)
2. 2 балла		2	(13.33%)
3. 1 балл		2	(13.33%)
Всего:		15

@темы: Тема: ангст/драма, Команда Айзена Соуске, Bleach

---

Команда Ичимару Гина. Тема 5: ангст/драма. «Больное, улети», драббл, G

[Команда Ичимару Гина]

Название: Больное, улети
Автор:  Команда Ичимару Гина
Пейринг: Гин/Рангику, Гин/Изуру
Тема: ангст/драма
Рейтинг: G
Размер: 925 слов
Жанр: мистика, драма
Дисклеймер: все Кубо
Саммари: Гин и посмертие
Скачать

Свет то гаснет, то вновь разгорается, пульсирует где-то впереди. Минуту спустя Гин понимает, что это просто ветви скрывают источник, потому он и мерцает. Гин идет по дорожке из камней секки-секки; кроме этой дорожки и неясного света вдалеке в его мире ничего нет. Пустота. Нога задевает какой-то предмет, и тот катится, подпрыгивая, по неровным булыжникам. Гин нагибается. Надо же, хурма.

На какое-то мгновение его накрывает гул — словно удерживающая его мембрана порвалась, но тут же воссоздалась снова. Гин вспоминает. И откуда пришел, и куда идет. Он уже был здесь множество раз — и всегда забывал об этом.
– Так что, опять конец? Как-то слишком быстро, – произносит он обиженно и перестает улыбаться.

Гул снова настигает, в нем Гин различает безутешный голос Рангику. Гин хмурится, но недолго: эмоции уходящей жизни начинают отступать, все они теряют важность, так от детских воспоминаний однажды остаются только тени, так проходит тоска об умершем дне – ведь завтра будет новый.

– Ты не справился, – Гин слышит голос, но не может определить, откуда он исходит.

– Можно попробовать еще раз? – он улыбается в темноту и по старой привычке, которой суждено исчезнуть вместе с ним, прячет руки в просторных рукавах хаори.

Свет приближается, бьет в глаза, Гин жмурится больше обычного. Ответа нет, да он и сам знает, что нельзя. Теперь все сначала, как и сотни раз до этого. Человеческая жизнь, человеческая смерть, руконгайские трущобы, Академия, Готей. Вот только что-то уйдёт навсегда: он не вспомнит ни своих неудач, ни своих успехов, ни прошлую любовь, ни даже дурацкую хурму. Какая-то часть его сегодня навсегда обратилась в прах, — именно та, которая заставляет нас идти на край света за причудливым переплетением духовных частиц – душой. Свет вновь вспыхивает, теперь не спасает и прищур. Гину приходится закрыть глаза по-настоящему и погрузиться в темноту.

– Ичимару Гин, – слышит он. – Прощайся.

– Может, все же не нужно спешить? – Гину страшно и совсем не хочется уходить. Пусть он и не чувствует так остро, как при жизни, но и себя еще не утратил. Гин не любит грустных концов, но неизбежное расставание – единственный возможный финал.
Он открывает глаза и видит вокруг знакомые стены Сейрейтея. Ветер кружит пыль, она носится вокруг небольшими вихрями. Гин поднимает перед собой бледную руку и смотрит сквозь пальцы на белый ромб с цифрой «три» – здесь начинается территория его отряда. Точнее, его бывшего отряда.
Никого.
Гин не знает, сколько времени прошло с момента его смерти, но помнит, что время там, за чертой, течет иначе. Он разворачивается и несется с ветром на окраину Руконгая, — отряд оставляет на потом. Бродит по знакомому району, проходя прямо сквозь жителей, и чувствует, как его тянет куда-то на север. Он знает, кто зовет его туда, но до последнего сопротивляется. Он все еще не готов, — к последнему разу никогда не бываешь готовым.

Рангику стоит, опершись спиной о скалу, на ладони – снежинка. Отчего-то она не тает: то ли руки Рангику холоднее льда, то ли ее желание не дает снежинке исчезнуть — словно с ней пропадет все, что когда-то было им, Гином Ичимару.
Гин легко дует на руку Рангику, и та вздрагивает. Теперь ладонь пуста.

– Ты всегда была умницей, Ран-чан, – шепчет Гин, наклоняясь прямо к ее уху. – Отпусти, – просит он и знает, что сейчас Рангику тяжело вздохнет, а после с ее груди словно снимут серебряный обруч. – Все пройдет, – добавляет он, проводит рукой по солнечно-рыжим волосам, касается губами лба и тут же несется прочь. Затягивать момент не стоит.

Гин вихрем врывается в кабинет, как делал это всегда. Стопки документов рассыпаются по полу. В кабинете пусто, складывается впечатление, что туда совсем не заходят, хотя этого не может быть – Изуру никогда бы не позволил себе забросить дела. Просто без него, без Гина, все здесь мертво… то есть Изуру, конечно, затопил все своей меланхолией. Гин идет дальше. Створки седзи его комнаты плотно сдвинуты, но сейчас это не проблема: Гин проходит прямо сквозь них. Изуру лежит, сжавшись в комок, на его футоне и тихонько покачивается. Уголки губ Гина ползут вниз.

– Глупый Изуру, – говорит он, и ветер вторит, шелестит ветками по бумажным створкам седзи.
Гин садится на корточки перед лейтенантом, разглядывает его, трогает челку, гладит пальцы; или , — а потом ложится сзади и обнимает, прижимает к себе. Руки не проходят сквозь тело — наверное, такова его, Гина, воля.
– Титин пуйпуй, больное, больное, улети!* – мягко говорит Гин, как маленькому, детскую присказку и улыбается. Улыбается тоже мягко. Изуру бы смутился, если бы слышал — но он не слышит.

Гин чувствует, что пора. Изуру дышит спокойнее: он засыпает. А когда проснется, на улице будет новый день, и мысли о капитане Ичимару уже не будут так царапать ни грудь, ни глаза.
Солнце садится, время на исходе, Гину остается только взглянуть на спящего лейтенанта и истаять, не оставив в воздухе даже следа духовных частиц.

– Можно на этот раз что-нибудь не такое печальное? – интересуется Гин, открывая глаза. Весь мир снова умещается в одну дорожку из камней секки-секки, а впереди опять мерцает свет. Все повторяется. Нога задевает какой-то предмет, тот катится, подпрыгивая, по неровным булыжникам. Надо же, яблоко. Как интересно.

– Забудь, – вот и весь ответ; этот голос крайне несговорчив. Гин продолжает идти, воспоминания блекнут, последними уходят из памяти солнечные волосы Рангику и соломенные – Изуру. Когда свет коснется Гина снова, он помнит, наступит новая жизнь. Кто знает, может, на этот раз ему удастся исправить все, что натворил в предыдущих. В любом случае, как бы ни сложилось, — почему бы не полюбить яблоки?


* Когда ребёнок ушибается, ему непременно говорят, поглаживая больное место: «Титин пуйпуй, больное, больное, улети!» {«Титин пуйпуй, итай но, итай но, тондэикэ!»). Согласно преданию, слова титин пуйпуй — искажённое от тидзинбую: («мудрость, добродетель и смелость»). Для японского уха звучание титин пуйпуй очень приятно. Нередко зачин титин пуйпуй опускается.

Вопрос: Вы можете оценить эту работу в баллах

1. 3 балла		15	(71.43%)
2. 2 балла		4	(19.05%)
3. 1 балл		2	(9.52%)
Всего:		21

@темы: Тема: ангст/драма, Команда Ичимару Гина, Bleach

---

[Команда Киры Изуру]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Команда Айзена Соуске. Тема 3: арт/клип/коллаж/косплей. «Учитель», арт, G

[Aizen Sousuke Team 2013]

Название: Учитель
Команда:  Aizen Sousuke Team 2013
Тип работы: арт
Тема: арт/клип/коллаж/косплей
Пейринг/Персонажи: Айзен Соуске, Ичимару Гин
Рейтинг: G
Дисклеймер: персонажи Тайто Кубо
Предупреждения: милота

Вопрос: Вы можете оценить эту работу в баллах

1. 3 балла		11	(40.74%)
2. 2 балла		3	(11.11%)
3. 1 балл		13	(48.15%)
Всего:		27

@темы: Команда Айзена Соуске, Тема: арт/клип/коллаж/косплей, Bleach

---

Команда Айзена Соуске. Тема 3: арт/клип/коллаж/косплей. «Эволюция», арт, PG-13

[Aizen Sousuke Team 2013]

Название: Эволюция
Команда:  Aizen Sousuke Team 2013
Тип работы: арт
Тема: арт/клип/коллаж/косплей
Пейринг/Персонажи: Айзен Соуске
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: персонаж Тайто Кубо
Предупреждения: крипота

Вопрос: Вы можете оценить эту работу в баллах

1. 3 балла		17	(60.71%)
2. 2 балла		6	(21.43%)
3. 1 балл		5	(17.86%)
Всего:		28

@темы: Команда Айзена Соуске, Тема: арт/клип/коллаж/косплей, Bleach

---

Команда Киры Изуру. Тема 3: арт/клип/коллаж/косплей. «Альтер-эго», арт, PG

[Команда Киры Изуру]

Название: Альтер-эго
Команда:  Команда Киры Изуру
Тема: арт/клип/коллаж/косплей
Тип работы: арт, превью
Пейринг/Персонажи: Кира Изуру
Жанр: портрет
Рейтинг: PG
Дисклеймер: Bleach © Kubo Tite

Вопрос: Вы можете оценить эту работу в баллах

1. 3 балла		17	(48.57%)
2. 2 балла		11	(31.43%)
3. 1 балл		7	(20%)
Всего:		35

@темы: Команда Киры Изуру, Тема: арт/клип/коллаж/косплей, Bleach

---

[Команда Ичимару Гина]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Голосование за лучшую работу. Тема: романс/флафф

[Битва Персонажей]

Для того, чтобы проголосовать за понравившиеся работы, оставьте следующий комментарий к этой записи:

Работа А - 3 балла

Работа Б - 2 балла

Работа В - 1 балл

Работа А - 3 балла

Работа Б - 2 балла

Работа В - 1 балл

Необходимо проголосовать за 3 работы. Голоса, отданные за большее или меньшее число работ, не засчитываются.
Просим вас обратить внимание, что подсчет голосов будет производиться автоматически. Пожалуйста, копируйте форму голосования из этого поста с соблюдением всех пробелов, дефисов, заглавных\строчных букв, обязательным словом "Работа".
В случае выявления явных виртуалов в голосовании организатор вправе включить проверку IP комментариев. Если у вас закрыт дневник, достаточно открыть его на несколько минут оргу Битвы Персонажей, чтобы можно было убедиться, что вы не вирт.

Пожалуйста, проверяйте комментарий с голосами перед отправкой!
Названия работ нужно копировать строго из списка:

Джууманокудо
Желания должны исполняться
Зимний вечер в Каракуре
Мой друг — Абараи Ренджи

Участники конкурса могут голосовать за работы своих команд, в том числе за свои собственные.

@темы: Тема: романс/флафф, Голосование

---

Команда Киры Изуру. Тема 4: романс/флафф. «Мой друг — Абараи Ренджи», мини, PG-15

[Команда Киры Изуру]

Название: Мой друг — Абараи Ренджи
Команда:  Команда Киры Изуру
Тема: романс/флафф
Пейринг/Персонажи: Кира Изуру, Абараи Ренджи, Хисаги Шухей, Ичимару Гин, Хинамори Момо, одностороннее Кира/Хисаги
Размер: 2 962 слова
Жанр: романс, школьная AU
Рейтинг: PG-15
Дисклеймер: Bleach © Kubo Tite
Саммари: Кира знакомится с Абараи на первом году старшей школы
Предупреждения: культурологическая информация предоставлена Википедией и яойной мангой различного авторства
Скачать

Парень сидит на корточках почти на самом краю платформы. На вид — типичный янки. Стянутые в хвост волосы выкрашены в вызывающе яркий цвет, а татуировки уходят за ворот рубахи. Как его такого в школу-то пускают вообще?

Кира быстро идёт мимо, торопясь к турникету, и старается не смотреть по сторонам. Он всей кожей чувствует, как парень следует за ним взглядом, слышит хрипловатое “Йо!” и обречённо поворачивается. Первый учебный день явно не задался.

— Ты же из старшей школы Н? — спрашивает тем временем янки, поправляя пересекающие лоб широкие солнечные очки движением, из которого становится ясно, те лишь украшение и не служат никакой практической цели.

Изуру вдруг замечает на нём точно такой же тёмно-синий форменный пиджак, как его собственный. День моментально становится не просто плохим — ужасным. Последнее, чего он хотел, — конфликт со школьной шпаной.

Кира смотрит на парня с опаской и задаётся вопросом, почему работники станции до сих пор того не прогнали. Нельзя сидеть так близко, эти поезда хоть и не синкансены, но всё равно очень опасны.

В средней школе Изуру иногда приходилось повторять сказанное по несколько раз, чтобы быть услышанным. Учитель, случалось, не замечал его поднятой руки. Одноклассники никогда никуда не приглашали, да и разговаривала с ним из всего класса только Хинамори-кун. Перемены он просиживал за партой, уткнувшись в конспекты, а на окружающих смотрел недоверчиво и исподлобья. Над ним не издевались, нет. Скучно издеваться над кем-то настолько скучным.

Как любой не слишком популярный в средней школе подросток, Кира мог бы надеяться, что старшая школа всё изменит. Но, к своему несчастью, он был умён и понимал: социальные роли распределяются на гораздо более ранних этапах, задолго до поступления в старшие классы. Это означало, что клеймо заучки и неудачника останется с ним в лучшем случае до университета, в худшем — навсегда.

— Ну чего молчишь-то? Испугался? Я Абараи Ренджи.

Кира кланяется и произносит своё имя, стараясь говорить громко и не запинаться.


Кира торопливо ест мисо. В их семействе по утрам всегда только традиционная кухня.

— Жуй тщательнее, а то живот заболит, — советует мама, подвигая ему натто.

Изуру кивает, не переставая быстро жевать.

— Куда ты так торопишься, твой поезд только через сорок минут, — говорит отец, не отрываясь от чтения газеты.

— Меня Ренджи ждёт, — чуть слышно отвечает он, сдерживая желание втянуть голову в плечи.

На мгновение всё стихает. Слышны только шелест бумаги в стиснувшихся пальцах отца, да приглушённый стук упавшей ложки для риса: мама была неловкой. Но она не обращает на это внимания, она гладит отца по плечу и шепчет:

— Успокойся, дорогой. У Изуру просто такой период. Это пройдёт с возрастом.

Голос её ломко пресекается, а светлые, такие же, как у сына, волосы падают на лицо.

Кира благодарит за еду и, схватив сумку, почти бегом отправляется в прихожую.

Абараи сидит верхом на каменной ограде через квартал от дома Изуру. Тот облегчённо и радостно улыбается в ответ на привычное “Йо!”.

Ренджи некоторое время идёт следом, не спускаясь с забора, двигаясь легко, как кошка или эквилибрист. Он очень крупный для старшеклассника, но Кира ни разу не видел, чтобы под весом Абараи что-нибудь развалилось. А ведь того часто тянет забраться повыше. А ещё иногда Абараи исчезает на пару дней, чтобы потом объявиться как ни в чём не бывало и продолжить едва не с середины прерванного накануне разговора.

В нём, кажется, есть всё, чего недостаёт Кире. Ренджи — ходячий вызов, он не вписывается ни в какие рамки.


— Может, в караоке сходим?

Кира стоит на мосту через железнодорожные пути и думает, как было бы здорово прогулять завтра школу. Без причины, просто потому что захотелось. Поехать в Шибую и побродить по магазинам.

— Ну да, чтобы ты опять заставил меня петь все песни из “Дораэмона”?

— Но ты так забавно пищал там, где нужно было петь высоко.

Кира, фыркнув, поправляет сумку на плече и начинает спускаться. Абараи спрыгивает с перил. Как он на них взобрался и как удерживался в любимой позе на корточках — для Изуру загадка. Сам он бы не хотел балансировать на такой высоте, чувствуя узкую трубу только половиной стопы.

— А может, завтра в школу не пойдём, а? Поедем в Шибую, потусим, — Ренджи пристраивается сбоку и при каждом шаге задевает его локтем.

— Я не могу так просто прогуливать. Мне в Национальную Академию поступать. К тому же Укитаке-сенсей обязательно позвонит родителям. Это только вашему классному руководителю плевать на посещаемость.

— Но-но, попрошу, Зараки-тайчо крут! Не зря его называют Кенпачи. В старшей школе у него была собственная банда, они контролировали весь район. Ходят слухи, он даже кого-то убил, — в голосе Ренжди откровенный восторг.

— Не лучший пример для подражания, Абараи-кун, — чопорно произносит Кира, искоса глядя на друга.

— Не смотри туда, — вдруг слышит он. Двое девушек на автобусной остановке прекращают перешёптываться и быстро уходят, опасливо оглядываясь на него.

Что ж, Ренджи всегда привлекает внимание, куда бы они ни пошли. И поначалу он может казаться пугающим.


— Кира-кун!

У самых ворот школы его нагоняет запыхавшаяся Хинамори. Ему нравится проделывать эту часть пути в её обществе. Ренджи всегда лазит на территорию через забор, чтобы не встречаться с дежурным учителем.

Первый урок — история, поэтому девушка поминутно поправляет то одежду, то волосы. По правде сказать, ни для кого не секрет, что она влюблена в школьного историка Айзена. Самому Кире сенсей не нравится. История — та наука, которую можно истолковать в зависимости от своего желания, и Айзен вовсю пользуется этой её особенностью. Его трактовки событий мировой истории часто заставляют Изуру втайне морщиться.

После занятий в школе становится заметно безлюднее. Ученики расходятся по домам или по клубам. Клуб Киры, со слов Ренджи, — скучища смертная. И это, вероятно, действительно так. В кабинете японского языка трижды в неделю Укитаке-сенсей собирает кружок каллиграфии. Туда записываются только лодыри, которые хотят добавить баллы в рейтинг, и такие скучные парни, как Изуру. Сенсей снисходителен к опозданиям или прогулам, часто занят своими делами, впрочем, он никогда не отказывается показать начертание какого-нибудь особенно сложного иероглифа.

Кира слоняется по пустому кабинету, похоже, в этот раз присутствовать будет только он один. Он оборачивается на стук в окно только затем, чтобы увидеть, как Абараи перекидывает ногу через подоконник и спрыгивает в класс.

— Смотри, даже сенсей прогуливает! Не будь занудой, загни как-нибудь клуб, сходим поесть сукияки.

Изуру не привык прогуливать занятия. Ему кажется, поступи он так, родители обязательно узнают и устроят скандал. Он не знает наверняка, потому что ещё ни разу не ругался с родителями.

— Ну или хотя бы запишись в клуб повеселее, этот — просто жесть.

— Ты вообще не состоишь ни в одном, Абараи-кун, а рассуждаешь как знаток, — обиженно возражает Кира, он хоть и согласен отчасти, но мысль о членстве в какой-нибудь спортивной секции приводит его в ужас.

— Клуб кендо, чувак! Хоть мускулы нарастишь. Вон глянь, они уже третий час круги наворачивают.

Изуру бросает взгляд наружу — группа ребят в пропотевших футболках. Гадость.

— У них капитаном — Хисаги-семпай, — говорит Ренджи ему прямо в ухо, опустив на плечо тяжёлую ладонь. — Ты же помнишь Хисаги? Он говорил приветственную речь первокурсникам. В футболке с надписью “69” впереди бежит, видишь? Смелое заявление о сексуальных предпочтениях, нэ?
Кира прослеживает взглядом, как делающая откровенные намёки мокрая футболка семпая скрывается за поворотом. Ренджи за спиной, хохотнув, плюхается на парту.


Кира громко смеётся, уворачиваясь от тычков острым локтем Абараи. Они идут к станции после занятий. Скоро каникулы, и Изуру, вопреки обычной своей напряжённости, чувствует лёгкость во всём теле. Ему даже хочется идти вприпрыжку, как ребёнку.

— Не смотри на него! — доносится справа. И он с недоумением следит, как женщина дёргает за руку и уводит упирающегося младшеклассника.

Дома родители усаживаются на диван напротив него. У мамы припухшие веки, а отец плотно сжимает губы. Сумка падает с колен Изуру на пол.
В эти каникулы Кира знакомится с Ичимару Гином. У Ичимару-сенсея абсолютно белый минималистично обставленный кабинет, и единственное яркое пятно в нём — ваза с сушёной хурмой. Психоаналитик никак не выбивается из общей цветовой гаммы. Кира посещает его почти каждый день. Он лежит на кушетке и, пялясь в потолок, отвечает на вопросы или просто говорит ни о чём, пока сенсей прикасается к одному ему известным точкам на его руках и ногах.

На исходе сеансов Изуру подслушивает под дверью кабинета, с затаённым злорадством ожидая, что Гин скажет отцу: “Не вижу никаких проблем”.
И тот действительно тягуче произносит:

— Не вижу особых проблем. Нельзя наказывать ребёнка за богатое воображение.

Дома Кира бросается в свою комнату, изо всех сил хлопнув дверью.

Он просыпается внезапно: от неудобной позы затекла спина. Его бьёт озноб, а злость нисколько не уменьшилась.

— Ну и чего ты психанул? — спрашивает Абараи в темноте.

Он сидит на корточках прямо возле кровати.

— Я же и правда голос в твоей голове, который ты придумал от одиночества. Смысл обижаться. Хотя я удивлён, как это у такого зануды хватило воображения на такого офигенного меня.

Изуру поворачивается к нему спиной и обнимает подушку. Чего ещё ждать от парня, говорящего о себе “boku”?


Следующий учебный год Кира забивает делами по максимуму. Он участвует в издании “Школьного вестника”, посещает клуб любителей хайку и ходит на подготовительные курсы в Академию. Он даже начинает писать роман, игнорируя насмешливые замечания Ренджи, который заглядывает ему через плечо.

Изуру также пытается больше говорить с людьми, и если общение с редактором “Вестника” Исэ-кун не вызывает никаких затруднений, равно как и с Хинамори, то говорить с одноклассниками-парнями о вещах, их интересующих, для него по-прежнему практически невозможно. С учителями картина всегда была лучше, иначе Кира не смог бы отвечать на уроках.

И всё же он не отказывается, когда его просят помочь с организацией фестиваля. Кира носит коробки, материалы для декораций, пишет приветственный плакат. Он весьма одарён в каллиграфии, поэтому плакат действительно хорош. Одноклассники постепенно привыкают, что он по большей части молчит, и со временем начинают заговаривать с ним первыми. Когда неловкий момент начала беседы преодолён, Изуру чувствует себя куда свободней.

Их класс даёт представление в стиле традиционного японского театра, поэтому решено, что всё время фестиваля они проводят в национальной одежде. Роль Киры незначительная, и на нём маска, но всё же он, надевавший юкату разве что во время поездок на горячие источники, ощущает себя неожиданно уверено и спокойно. Возможно, причина в том, что Абараи не появлялся в поле его зрения уже почти неделю.

Перед их номером выступает клуб кендо, который даёт показательный бой. В хакама и защите они кажутся похожими на древних самураев в доспехах. Киру завораживают стремительные и чёткие, слаженные движения их капитана.

— Хисаги-семпай! — Хинамори, стоящая рядом, кланяется. Изуру автоматически следует её примеру и понимает: тот, чьими взмахами и поворотами он только что любовался — Хисаги Шухей. Бывший третьеклассник со склонностью к ношению странных футболок и дурацкой бижутерии. Ходили слухи — он провалил экзамен в Национальную Академию. Видимо, так оно и оказалось.

Кира смотрит, как Хисаги сгоняет подопечных со сцены. Помощник тренера по кендо в государственной школе? Не слишком-то перспективная работа, не так ли? Когда тот проходит мимо, Кира задирает нос и кивает, исполненный чувства собственного превосходства.


Иногда Кира поддаётся слабости. В этом плане он нетипичный старшеклассник: ежевечерние сеансы самоудовлетворения ему чужды. Нечасто и нерегулярно перед самым звонком будильника на него накатывает лёгкое ощущение полусна-полуяви, когда сонная расслабленность приятно смешивается с тянущим тёплым ощущением в животе. Рука тянется вниз не то чтобы против воли, скорее даже инстинктивно. Ещё не до конца проснувшись, он лениво гладит себя, продолжая скользить взглядом по приснившимся под утро контурам бёдер в хакама, запястьям, открытым широкими рукавами, по шее за отворотом косоде, по ажурной полоске кожи, обхватывающей горло…

Кира отдёргивает от себя руку и распахивает глаза. Он не кричит только потому, что донесись подобное из его спальни в этот час, явившиеся родители застали бы интереснейшую картину. То есть Ренджи, сидящего на корточках прямо поверх сына, они, конечно, не увидели бы, а вот стоящее домиком одеяло — вполне.

— Ренджи! — сдавленно кричит Кира, — ты чего тут…

— Ну нафига ты проснулся? Я хотел сон досмотреть, отличный кстати сон. Не знал, что ты фетишист, но раз так…

На Абараи чёрные хакама, и косоде, и даже аутентичная обувь.

— Пошёл вон! — Кира мечтает, что вот сейчас, стоит только моргнуть, и он не увидит Ренджи в комнате, однако это не срабатывает.

— Да брось, если бы ты не хотел, я бы сейчас не появился. И раз уж я так одет, позволь протянуть тебе руку помощи.

“В конце концов он ведь действительно ненастоящий”, — думает Изуру и откидывает покрывало. Абараи хмыкает, а Кира любуется на чужую смуглую ладонь на своей коже.


— Здравствуйте, Хисаги-семпай, — Изуру кланяется, прижимая к груди стопку номеров “Вестника”, в его обязанности с недавних пор входит их распространение.

— О, привет. Ты Кира, да? Необычный цвет волос — я тебя запомнил. Красишься?

— Нет! — почти выкрикивает тот. Предположить, что ученику с его рейтингом успеваемости подобное может прийти в голову, оскорбительно.

— Прости, прости. Ты журналы принёс? Давай, я первокурсникам распихаю.

К утру следующего дня Изуру почти удаётся убедить себя, что когда Хисаги забирает “Вестники”, их пальцы соприкасаются.


Спустя неделю вдумчивого рукоблудия Кира следит за пробежкой клуба кендо, перегнувшись через подоконник кабинета, отведённого под издательство.
По правде сказать, мокрая от пота, прилипшая к спине футболка Хисаги-семпая и его открытые шортами икры интересуют Изуру куда больше правок, внесённых Нанао-кун в новую главу его романа. Ренджи устраивает подбородок у него на плече.

— Когда признаваться пойдёшь? Цветение сакуры мы уже просрали.

— С чего ты вообще взял, что я!..

— Ну мне-то не рассказывай, ты такой же голубой, как твои глаза, — Абараи довольно грубо пихает его бёдрами, и Кира усилием воли стряхивает с себя чужое присутствие.

Вечером, сидя за письменным столом, он старательно не позволяет себе вспоминать. Это только в сёдзе-манге или фильмах всё складывается легко и просто. Нет, дождаться, когда семпай останется в додзё один, было несложно, вот остальное...

— Ты же не собираешься мне сейчас признаваться, а? — Хисаги стоит к нему спиной, собирая и складывая инвентарь. — Этого ещё не хватало.

— Семпай, я…

— Похоже, собираешься, — Шухей морщится и поводит плечами. — Ты ученик. А я работаю в этой школе, только чтобы где-нибудь перекантоваться этот год. Поэтому давай сделаем вид, будто ты просто случайно сюда заглянул без особой цели.

— Вы не поступили уже дважды, почему третий раз должен быть удачным? Я в этом крупно сомневаюсь, семпай, — почти выплёвывает Кира и направляется прочь.


— Ну, как твои дела, Изуру?

Поначалу Киру коробит манера Ичимару-сенсея обращаться к нему слишком лично. Со временем он свыкается с ней, как и с пространными рассуждениями, шлепкам, похлопываниями и сжатиями, мало напоминающими терапевтический массаж.

— Всё хорошо, сенсей. Вчера получил аттестат об окончании старшей школы.

— Сколько признаний ты собрал? В моё время было принято объясняться на выпускной.

— Ни одного, все считают меня унылым ботаником, — говоря это, Изуру не чувствует никакого смущения.

Ичимару улыбается. Не так давно Кира заметил: если улыбка действительно искренняя, его рот едет немного в сторону.

— Рад, что чужое мнение тебя больше не задевает. Ощущаю профессиональную гордость, знаешь ли. А как дела у Абараи-кун?

Кире всегда нравилось, что сенсей спрашивает о Ренджи, будто тот действительно отдельная личность. И сейчас он против воли смеётся. Он называет это “включить Ренджи”.

— У него всё норм. Иногда, правда, появляется в неподходящие моменты, и это тот ещё гемор. Например, когда на пробных экзаменах у одного из дежурных преподавателей вызвал вопросы мой цвет волос. Ну, вы понимаете… Национальная академия всё-таки, янки там не место, — Изуру слегка краснеет в ответ на выжидательный взгляд сенсея. — Я… показал ему свои лобковые волосы. В фойе, полном народа. А там ведь и девушки были!

— Представляю, какой поднялся визг.

— Да уж, меня чуть не выгнали, Ичимару-сан. Но обошлось долгими извинениями. Dogeza, все дела. Чуть брюки на коленях не протёр.

На прощание сенсей почти насильно вручает ему пакетик сушёной хурмы и сообщает:

— Послушай, думаю, сегодня был наш последний сеанс. Ты и так уже довольно давно ходишь сюда просто попить чаю. Но я буду рад, если ты продолжишь заходить иногда. По-дружески.

— Буду рад, сенсей!


Кира неимоверно горд собой. У него один из самых высоких проходных баллов при поступлении. Однокурсники, слышавшие его имя во время переклички в аудитории, теперь смотрят на него едва ли не с благоговением. И многие из них наверняка были бы не против свести более близкое знакомство. Изуру довольно усмехается и поворачивается к Хинамори-кун. Вот уж кому он точно интересен безотносительно успеваемости. Девушка, раскрасневшись от волнения, заканчивает переписывать с доски информацию для первокурсников.

Когда они спускаются по лестнице во время перерыва, она вдруг дёргает его за рукав:

— Это же Хисаги-семпай, Кира-кун? — шепчет она.

— Да, это он. Пойдём, поздороваемся.

Хисаги Шухей разговаривает с каким-то бритым наголо типом, на плече которого виснет парень, с волосами, больше всего похожими на парик. Пристрастия в одежде и подборе украшений, насколько Изуру может видеть, у семпая нисколько не изменились. К тому же, тот, кажется, не в курсе, что неприлично так пялиться на незнакомцев, хотя Кире, конечно, льстит столь пристальное внимание.

— Здравствуйте, семпай! — говорят они едва ли не хором.

Хисаги несколько мгновений задумчиво разглядывает их. Нет, всё-таки больше Киру.

— Ты же…

— ...Кира Изуру. У меня запоминающийся цвет волос, правда? А это Хинамори-кун. Вы были в последнем классе, когда мы поступили в ту же старшую школу.

Хисаги вдруг ощутимо теряется, и Изуру понимает: тот вспомнил историю с неудавшимся признанием и своё не слишком деликатное поведение.

— Какая удача, что мы встретились! — продолжает Кира. — Так вам всё-таки удалось поступить? А я в этом и не сомневался никогда. Может быть, сходим в бар? Завтра ведь выходной. Такие встречи нужно отмечать, насколько я знаю. К тому же, вам-то уж точно продадут алкоголь. Вы же совершеннолетний.

Хинамори робко вмешивается в его монолог.

— Но я хотела навестить сегодня сенсея и рассказать ему про свои успехи.

— О, Айзен-сан куда важнее, я тебя понимаю. Тогда мы с семпаем сходим вдвоём, а ты присоединишься в следующий раз. Ну так как, согласны, семпай? — спрашивает Изуру, прекрасно осознавая, что сейчас сказал больше, чем тот слышал от него почти за год знакомства.

Шухей перед ним ощутимо колеблется, и Кира вдруг улыбается ему хулиганской агрессивной улыбкой:

— После того раза вы мне должны, не так ли?

Команда Киры Изуру поздравляет всех с наступающим Новым Годом!

Вопрос: Вы можете оценить эту работу в баллах

1. 3 балла		11	(57.89%)
2. 2 балла		6	(31.58%)
3. 1 балл		2	(10.53%)
Всего:		19

@темы: Тема: романс/флафф, Команда Киры Изуру, Bleach

---

[Битва Персонажей]

С Новым Годом, дорогие участники и читатели Битвы Персонажей!

Спасибо вам за прекрасные работы и ваши отзывы!

Успехов и вдохновения в Новом Году!

---

Команда Абарая Ренджи. Тема 4: романс/флафф. «Зимний вечер в Каракуре», мини, PG

[Abarai Renji Team]

Название: Зимний вечер в Каракуре
Команда:  Abarai Renji Team
Тема: романс/флафф
Пейринг/Персонажи:

единственно правильный пейринг)))

Ренджи/Рукия
Размер: 1615 слов
Жанр: романс, юмор
Рейтинг: PG
Дисклеймер: Bleach © Kubo Tite
Саммари: Ренджи ищет подарок на день рождения Рукии. И находит

Зима в Каракуре всегда была мягкой, и снег выпадал довольно редко. В городе даже в январе было полно зеленых деревьев, но новогодние фонарики, хоть и были уже слегка потрепанными, создавали зимнее настроение.
День рождения Рукии отмечали в мире живых. Отец Ичиго очень хотел, чтобы вечеринка в честь "третьей дочери" состоялась у них дома, но Мацумото решила устроить Рукии сюрприз, а в доме Куросаки скрыть от нее приготовления к празднику было бы невозможно. Пришлось просить об одолжении Урахару.

Ренджи, немного отойдя от празднования Нового Года с приятелями, занялся поисками подарка. Это было непросто: в самом деле, что можно подарить девушке-шинигами из знатного клана, которая была одновременно и другом детства, и той, которую хотелось назвать не только другом? Какой выбрать подарок, чтобы он порадовал Рукию и, может быть, немного намекнул ей о его настоящих чувствах — но не слишком явно, чтобы не поставить ее в неловкое положение; чтобы был не слишком скромным, но и не вызывающе дорогим; чтобы был... достоин ее? Друзья, конечно, помогали советами, но их советы Ренджи Абараю категорически не подходили.
— Не вижу проблемы, — удивлялся Ичиго, — просто подари ей что-нибудь с Чаппи.
"Нет, — думал Ренджи, — Чаппи — это самый простой вариант. Все знают, что Рукия любит этих дурацких зайцев, и все будут их дарить."
— Девчонки обожают цветы и сладкое, — заявил Иккаку.
— Это для твоей пассии сойдет любой веник и конфеты, — возразил Ренджи. По его мнению, это было еще большей банальностью, чем Чаппи.
Рангику предложила свою помощь в выборе косметики и духов, но Абарай представил себе шоппинг с Мацумото, внутренне содрогнулся и вежливо отказался:
— Ты же, наверное, сама собиралась это дарить. Получатся одинаковые подарки.
— Какой ты переборчивый! Я хотела, как лучше... — обиженно сказала Рангику и отправилась искать других будущих жертв-носильщиков.
Иноуэ посоветовала подарить мольберт и краски, Ренджи вспомнил тысячи кривеньких зайчиков и мишек, которых так любила рисовать Рукия, и ничего не ответил.
В общем, он уже почти отчаялся, но тут неожиданно интересную идею подбросил Исида:
— Знаешь, у людей принято делать не только материальные подарки. Можно подарить билеты на концерт или на хороший фильм...
Музыка и фильмы ему, конечно, тоже не подходили — все-таки у Рукии были совершенно другие вкусы, и он боялся промахнуться с выбором. Но идея подарка-события Ренджи очень понравилась. Конечно, вечеринка-сюрприз уже сама по себе была событием, конкурировать с которым было сложно, но Абарай, облазив весь город вдоль и поперек, в конце концов нашел кое-что.

Когда все уже вручили свои подарки, Ренджи извинился и сказал, что это еще один сюрприз, который нельзя раскрывать раньше времени, и что он подарит его позже.
— Да он просто схалявил! — не преминул съязвить Куросаки. — Не верь ему, Рукия, нет у него никакого подарка. Даже игрушечного зайца пожадничал купить.
Абарай только презрительно фыркнул в ответ:
— Молчал бы уже, зайцепоклонник. Ты зато чертовски оригинален сегодня.
Ичиго действительно подарил большого плюшевого зайца Чаппи. Впрочем, Рукия ему искренне обрадовалась. Она искренне радовалась всем подаркам — и набору косметики от Мацумото, хотя в жизни не пользовалась косметикой, и акриловому "шедевру" от Орихимэ, на котором именинницу мог бы опознать разве что в стельку пьяный Пикассо, и очередному платью в кружевах и рюшечках от Исиды... А больше всего ей доставил удовольствие сам праздник — сюрприз действительно удался на славу.
Абарай скалился и делал вид, что ему все равно, но на самом деле, конечно, ревновал и страшно переживал за свой подарок. Ему стало казаться, что его идея не так уж хороша и не понравится Рукии, и вообще, после вечеринки она устанет и ей будет уже на все наплевать... Но в ее глазах, кажется, светилось любопытство, и это давало Ренджи надежду.
Наконец, все было съедено и выпито, гости устали петь караоке не вполне трезвыми голосами и начали неуверенно переглядываться — не пора ли уже и честь знать. Тогда Кискэ Урахара, которого пришлось посвятить в подробности, объявил:
— А вот теперь настало время для последнего сюрприза. Прошу вас одеться и следовать за мной.
— Ну вот еще, — возмутилась разомлевшая Мацумото, — не хочу я никуда ходить!
— Давай-давай, поднимайся, тебе будет полезно подышать свежим воздухом, — безжалостно скомандовал Хицугая.

На улице стало немного холоднее — или это им, подогретым выпивкой, так казалось? Компания разбилась на небольшие группки, и было очень хорошо идти вот так, в синеватой полутьме окраин, перемежаемой пятнами желтого света, слышать голоса друзей, вдыхать чистый январский воздух. Когда они могли позволить себе погулять вечером по Каракуре? Обычно приходилось скакать по крышам в погоне за очередным монстром. "А ведь это красивый город. Я никогда не думал об этом, просто было некогда. "
— Как хорошо! — Рукия словно отозвалась на его мысли. — Спокойно...
От магазинчика Урахары до центрального района Машиба было не так уж далеко, и они скоро добрались до городского парка.
— Эй, Абарай, ты что, привел нас погулять по парку? Это и есть твой сюрприз? — насмешливо спросил Иккаку.
— Не совсем, — у Ренджи не было настроения огрызаться. — Нам сюда.
Перед ними открылась освещенная площадка, огороженная низкой решеткой. Из небольшого павильончика рядом доносилась негромкая музыка, а по площадке скользили с необычной для них скоростью люди.
— Это что такое? — удивленно спросил Хисаги.
— Надо же, я и не знал, что у нас городе отрыли каток! — заметил Исида таким тоном, словно городские власти должны были отчитаться ему лично.
— Это — каток под открытым небом, — пояснил Ренджи, довольный, что первым нашел такое замечательное место. В теплом климате Каракуры создать открытую ледовую площадку было, наверное, непросто и недешево, но люди — очень изобретательные существа.
— Вот наши билеты, коньки можно взять напрокат в павильоне. Просто покажите им билет и скажите размер ноги.
Билетами на всю компанию он озаботился заранее. Вначале Ренджи сомневался, стоит ли тащить с собой эту шумную ораву — подарок ведь предназначался только Рукии. Но потом он решил, что бросить друзей и уйти вдвоем будет нехорошо.
— А моего размера у них наверняка не будет, — огорченно вздохнула Рукия. Ей с ее небольшим ростом всегда было трудно найти подходящую одежду и обувь в мире живых.
— Вообще-то у них есть детские коньки, я узнавал. Но тебе они не понадобятся. Вот, держи, — он протянул тяжелый сверток из красной оберточной бумаги.
Именно за этим ему и понадобилась помощь Кискэ Урахары — заказать у какого-то особого поставщика в другом городе фигурные коньки маленького размера. В Каракуре таких не нашлось, в спортивных магазинах выбор был невелик. Ренджи очень боялся, что не успеет получить заказ вовремя, но обошлось.
Рукия разорвала обертку и восхищенно смотрела на свой подарок.
— Какие красивые! Спасибо, Ренджи!
Коньки были с виду самые обычные, со стальными лезвиями и белыми ботинками, и Ренджи не очень понял, говорит ли она так из вежливости, или ей они действительно настолько понравились. Хотя, ей ведь нравились все подарки...
— Давай я тебе помогу.
— Я сама справлюсь...
Но он не слушал возражений:
— Ты не знаешь, как надо. Садись вот сюда. Их нужно хорошо зашнуровать, чтобы нога не болталась.
Ренджи присел на одно колено, стараясь не обращать внимания на гримасничающих Юмичику и Иккаку, и помог Рукии переобуться, поплотнее затянув шнурки ботинок.
— Ну как? Не слишком туго? Попробуй встать.
Она поднялась со скамейки:
— Ой, как... странно.
— Хочешь попробовать? Давай, я сейчас догоню.
Но Рукия терпеливо дождалась, пока он тоже наденет коньки, хотя с катка уже доносились радостные возгласы друзей.
— Идем, — он протянул ей руку и аккуратно вывел на лед.
Рукии не нужно было ничего объяснять, она посмотрела на катающихся людей, сразу же уловила принцип, оттолкнулась и покатила вперед. "Она танцует со льдом, почему бы ей не попробовать танцевать на льду?" — так подумал Ренджи, когда впервые увидел этот каток и людей, скользящих на коньках под музыку. И оказался прав. Рукии понравилось, это было видно по ее глазам.
Ренджи догнал ее и покатил рядом.
— Как тебе?
— Словно летишь надо льдом, — отозвалась Рукия. — Здорово!
Он тоже помнил это удивление тела, когда он впервые встал на коньки — нужно же было сначала самому попробовать! Катание на коньках не было похоже ни на что другое, даже на шунпо, но мышцы привыкали к нему мгновенно, а потом, уже на твердой земле, никак не могли отвыкнуть — казалось, что стоит лишь оттолкнуться, и скольжение продолжится.
Рукия разогналась, умчалась вперед, как маленький темный вихрь, Ренджи сперва немного отстал, давая ей насладиться скоростью, потом легко догнал и заскользил рядом, незаметно оберегая от случайных столкновений — хотя и очень хорошо знал, что она не такая уж хрупкая, какой выглядит. Просто оберегать ее стало привычкой. До их прихода людей на катке было не так уж много, а вот с появлением большой компании шинигами и их друзей стало почти тесно.
Ренджи видел совсем рядом ее раскрасневшиеся щеки, слышал ее смех... Кажется, он чуть ли не впервые в жизни сделал что-то правильно.
Смотреть на других совершенно не хотелось, но он все же заставил себя убедиться, что друзьям тоже весело. Мимо пронеслись с визгом Рангику и Орихиме, Тоширо Хицугая изо всех сил держал лицо, чтобы никто не подумал, что и он в восторге от катка. Юмичика заметил, что некоторые люди делают простые фигуры на льду, и стал их повторять, вскоре эта игра захватила всех — тренированным шинигами эти несложные трюки давались легко. Рукия тоже попробовала — проехалась спиной вперед, потом уверенно заскользила, стоя на одном коньке...
Он не удержался, подхватил ее, усадил на плечо и помчался так вокруг катка.
— Ренджи, что ты творишь? — возмутилась Рукия, но как-то не очень уверенно, как ему показалось.
Не отвечая, он выехал на середину площадки и закружился вместе с ней — долго, насколько хватило инерции. Люди вокруг одобрительно зааплодировали.
Остановившись, Ренджи аккуратно опустил ее на лед прямо перед собой. Он никого больше не видел, только Рукию — она смотрела серьезно и спокойно. А потом каким-то инстинктивным, неосознанным движением подняла руку и коснулась его щеки.
"Хорошо бы сейчас пошел снег", — подумал Ренджи, стремительно краснея.
И снег пошел — непонятно откуда, ведь небо было совершенно чистым и звездным. Словно сами звезды, замерзнув там, на темном своде, решили опуститься на волосы Рукии.

— Как романтично, — шепнула Рангику. — Спасибо, капитан!
— Я тут ни при чем, — пожал плечами Тоширо.
— Пойдемте-ка домой, народ, — сказал Ичиго. — Поздно уже, и каток скоро закроют.
Друзья согласно кивнули и отправились в павильон сдавать коньки.
А Ренджи и Рукия еще долго стояли на льду, и на них опускались из ниоткуда колючие, искристые снежинки.

С Новым годом вас, дорогие читатели и участники!
Всем любви от команды Ренджи!

Вопрос: Вы можете оценить эту работу в баллах

1. 3 балла		12	(75%)
2. 2 балла		4	(25%)
3. 1 балл		0	(0%)
Всего:		16

@музыка: Георгий Свиридов "Метель-вальс"

@темы: Тема: романс/флафф, Команда Абарая Ренджи, Bleach

---

Команда Ичимару Гина. Тема 4: романс/флафф. «Желания должны исполняться», мини, PG

[Команда Ичимару Гина]

Название: Желания должны исполняться
Команда:  Команда Ичимару Гина
Тема: романс/флафф
Пейринг/Персонажи: Ичимару Гин/Кира Изуру
Размер: 1551 слово
Жанр: романс
Рейтинг: PG
Дисклеймер: Bleach © Kubo Tite
Саммари: в новом непременно должно быть много от старого
Скачать

Генсей искрился огнями и переливался всеми цветами радуги. Изуру казалось — мир сходит с ума, складывается во что-то незнакомое, будто кто-то без конца вертит калейдоскоп, и цветные стеклышки то и дело собираются в новый узор. Все, что было на свете прочного, уходит, переиначивается, и нет больше ни того неба, ни той земли, что были ему домом. Изуру который раз брал задания подальше от Сейрейтея, — а там бродил и бессознательно вглядывался в лица прохожих, не находя знакомых черт... и понимая, как это глупо.

В городе готовились к Рождеству. На одной из больших площадей устроили праздничный базар. Людям отпущено слишком мало времени на веселье, поэтому любой повод для них хорош.

Изуру долго ходил вдоль прилавков, высматривая что-нибудь в подарок друзьям, пока не наткнулся на большой прозрачный куб с куклой-провидицей внутри. Инструкция предписывала положить в щель монетку, и тогда будет можно услышать предсказание на будущий год. Но когда Изуру сделал это, кукла только повернула голову, да так и замерла, не произнеся ни слова. Боги, как же он желал хоть какого-нибудь ответа на незаданный вопрос. И тут, словно из воздуха, рядом возникла древняя старушка, приблизилась и взяла Изуру за руку.

— Спроси лучше у меня, — сказала она с улыбкой.

— Что спросить?

— Уже ничего. Желания должны исполняться. Он вернется, — старушка прикрыла глаза, будто прислушиваясь к чему-то в себе, и продолжила: — Он вернется в чужую ночь, как только колесо года закрутится и упадет тебе в руки.

— Простите… что?

Но рядом уже никого не было. Изуру удивлённо оглянулся. Неужели померещилось? Как может человеческая душа в Генсее исчезнуть так, что шинигами этого не заметит? Ерунда какая-то.

Неделя пронеслась, как один день. Пора было возвращаться. А в городе снова праздновали: по чужому календарю вступал в права новый год.

Сейрейтей встретил его серыми красками, пьяными рядовыми и завываниями промозглого ветра. В отряде тоже устроили празднество. Изуру велел прекратить, и со всех сторон посыпались жалобные просьбы:

— Кира-фукутайчо, посидите с нами! Кира-фукутайчо, праздник же!

— Выпейте, вот!

Под нос сунули стакан. Изуру посмотрел на него неодобрительно и брать не стал.

— Делайте что хотите, — пробормотал он и отправился к себе. Праздновать было нечего и не с кем.

Сон не шел. Где-то вдалеке пускали фейерверки, — блики от них то и дело освещали всю комнату. Изуру неплотно закрыл фусума, когда заходил, и свет проникал сквозь щель, танцевал на стенах. Некоторое время он следил, как нарисованная на створках календула крутится от вспышек – зрение очень легко обмануть, – а затем терпение кончилось. Повинуясь яростному иррациональному порыву, Изуру вскочил и изо всех сил дернул фусума. Створка легко выскочила из пазов и рухнула бы на татами, не успей Изуру удержать ее.

Как странно. Такого никогда раньше не случалось.

Раздражение мгновенно улеглось. Изуру заботливо прислонил створку к стене – она кое-как закрыла дыру – и отвернулся, прикрыв глаза рукой, чтобы прийти в себя и окончательно успокоиться.

— Не оборачивайся, Изуру, — послышалось из-за образовавшегося на месте двери проема.

Изуру застыл. Не было и никогда не будет таких сил, что заставили бы его забыть этот голос.

— У-у, да тут у нас разгро-ом. Стоит оставить тебя ненадолго, и ты разнесёшь все вокруг?

Рейацу — та самая знакомая рейацу, — прохладная, колкая, струящаяся шелком и звенящая ледяными каплями, — коснулась Изуру, обволокла, погладила, проникла внутрь. Голос заставил затаить дыхание.

— Капитан! – выдохнул Изуру срывающимся шепотом — а затем резко повернулся, бросился к переступившему порог Ичимару и сжал в объятьях так, что не отцепишь ничем. – Капитан, — повторил он. – Капитан… – на большее слов не находилось. – Капитан И…

— ...чимару, — закончил за него Гин. – Ты у меня такой многословный, Изуру, всегда любил в тебе это.

— Как? Но как?! – здравый смысл подсказывал Изуру, что все это невозможно; но вот же, вот он, капитан Ичимару, прямо в его руках, как можно в этом сомневаться? И говорит, как всегда, и пахнет – Изуру уткнулся капитану в плечо, — как всегда, и… Мысли скакали, как разноцветные блики от фейерверков на стенах. Что-то грохотало на улице, слышались веселые голоса рядовых. Изуру было на все плевать. На все, кроме того, кто сейчас прижимал его к себе, успокаивающе поглаживая по волосам.

— Не люблю печальные концы, — объяснил, если можно это так назвать, Ичимару и отстранил Изуру, а тот, не размыкая рук на шее капитана, взглянул ему прямо в лицо. Ичимару улыбался той самой знакомой улыбкой, и глаза были так же знакомо прищурены.

— У нас с тобой на двоих один глаз, Изуру. Нам нужно больше, — Ичимару отвел челку Изуру в сторону. – Скучал, да?

— Да, — Изуру не мог насмотреться, боялся даже моргнуть – вдруг Ичимару исчезнет, испарится... как та старушка. Больше он никогда его не отпустит, больше он не будет идиотом, он станет смелым, пусть даже капитан Ичимару разозлится на него за это, теперь он все ему скажет. Совсем все. – Я не мог без вас.

— Развалил мне, наверное, весь отряд? Ходил и вздыхал с мрачным видом? Кстати, как там моя комната?

— Она… готова, — Изуру стыдно было в этом признаваться, но в комнату капитана после обыска он никого не пустил. Убрался, расставил все по местам и… часто уходил туда по ночам, возвращаясь до утреннего гонга, чтобы никто из отряда не заметил. – Только там… холодно.

— Вот как? – Ичимару попытался выбраться из объятий, но Изуру не мог расцепить руки. – Изуру, пусти, — Изуру снова уткнулся капитану в шею. Глаза предательски заслезились. – Какой глупый.

— Не уходите. Больше не уходите от меня. Пожалуйста, — зашептал он.

— Надо же, какой ты собственник, — Ичимару положил руки на ладони Изуру на своей шее и мягко опустил их вниз. – Три футона, Изуру, и какой-нибудь плед. И разожги ирору. Выполняй, пока я совсем не закоченел.

— Да, капитан, — Изуру стоило больших усилий отвести взгляд и выйти из комнаты. На пороге он оглянулся, чтобы удостовериться, что Ичимару все еще там, что он не плод больного сознания, не сон, не мираж. Капитан преспокойно рассматривал что-то на полке и исчезать, по всей видимости, не собирался.

Изуру побил все рекорды расторопности, устраивая для капитана спальню; носился как ненормальный, пугая празднующий отряд и отмахиваясь от вопросов. В свою комнату он влетел на всех парах, и сердце болезненно сжалось – капитана не было. А затем застучало с утроенной силой – Ичимару нашелся на его собственном футоне. Он лежал, свернувшись калачиком, и размеренно дышал. Наверное, сильно устал с дороги. Какой же он, Изуру, глупый, не подумал даже приготовить еды или чаю, горячей воды, чтобы капитан мог помыться и расслабиться, хоть чего-нибудь. Изуру опустился перед футоном на колени и, зажмурившись, погладил Ичимару по плечу.

— Немножко правее, там чешется, — сон у Ичимару всегда был очень чутким.

— Все готово, капитан, — Изуру смущенно убрал руку, а потом смотрел и смотрел. Как Ичимару встает, как потягивается, как улыбается ему.

— Ты такой счастливый, надо почаще оставлять тебя подумать о своем поведении.

— Нет! – Изуру выкрикнул это раньше, чем успел сообразить.

— Только вот с чувством юмора надо что-то делать. Это же невыносимо, И-изуру.

Ичимару вышел, Изуру двинулся следом:

— Я провожу.

— Такой смешной, заботливый.

Изуру подождал, пока Ичимару уляжется, проконтролировал каждый шаг, пять раз проверил ирору, принес чаю, бумажных фонариков, запасной плед. Все еще не верилось, что это взаправду. Когда же поводов мельтешить в комнате Ичимару не осталось, он просто сел у двери, прислонившись к стене и уставившись на рассекающие небо разноцветные огни – и где только набрали столько, полночи уже грохочет. Больше Ичимару никогда не уйдет от него незамеченным в ночи. И днем тоже не уйдет.

Объяснений не было. Порой вещи просто случаются. Он выспросит все у капитана завтра или в любой другой день, теперь у них будет так много дней. И все изменится, и все будет, как раньше, — и совсем не как раньше. Изуру так просил этого у небес, вот они и сжалились — отпустили его капитана, дали еще шанс. Этот он не упустит.

Изуру вдруг понял, что больше нельзя терять ни минуты; даже вечность бывает слишком коротка. Он осторожно раздвинул седзи и протиснулся в образовавшийся проем. В комнате тускло горел единственный фонарик. Ичимару приоткрыл один глаз, и вся решимость Изуру ушла куда-то в пятки.

— Ну и ну-у, — протянул Ичимару. – Ты теперь и спать решил со мной, м? Не тесновато?

— Я… пришел к вам, — Изуру стыдливо опустил взгляд. Дыхание враз сбилось — но не отступать же теперь?

— Это я вижу, не слепой. А заче-ем? — глаз Ичимару снова прикрыл, но Изуру чувствовал на себе заинтересованный взгляд. Наверное, он и пригвоздил его, словно бабочку, к полу.

— Я пришел к вам, — повторил Изуру, чувствуя, как щеки заливает румянец.

— Видимо, так мы с тобой не продвинемся, — заключил Ичимару. – Давай, я скажу за тебя, а ты повторишь. Капитан Ичимару.

— Капитан Ичимару, — эхом отозвался Изуру.

— Я хочу…

— Я хочу… — Изуру набрал побольше воздуха в легкие, но он как-то необъяснимо исчез оттуда почти сразу.

— Всю ночь…

— Всю… ночь…

Ичимару привстал на локте и потер тонкие губы привычным жестом, который Изуру тоже прекрасно помнил, как и все остальные жесты Ичимару.

— Простоять у двери.

— Простоять… нет!

— Не-ет? Тогда, может… — договорить Ичимару не успел. Изуру наконец справился с оцепенением и мигом очутился рядом с ним, прижался всем телом, — близко, как только мог. Зашептал горячечно:

— Мне все равно, что вы скажете. Вас. Я хочу вас. Всегда хотел, капитан, всегда, понимаете?

— Какая настойчивость, Изуру, — прохладный голос переливался, искрился, кажется, в ночном свете, точно вода. Его можно было пить. Его хотелось пить. — Желания должны исполняться, — Ичимару вовсе не злился. Напротив, казался довольным.

Изуру неверяще распахнул глаза. Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Тогда… позвольте, я вас поцелу… — прошептал он — и окончание осело на губах Ичимару, тонких, требовательных и неожиданно мягких.

За окном все еще гремели фейерверки, возвещая начало чего-то нового. Изуру, шалея от собственной наглости и плавясь в руках Ичимару, подумал, что в этом «новом» непременно должно быть много от старого и что все искренние желания однажды непременно исполняются. Год сулил много возможностей и еще больше открытий.

Команда Ичимару Гина поздравляет читателей и участников Битвы Персонажей с наступающим Новым 2014 Годом!
Пусть ваши заветные желания исполнятся ^____^

Вопрос: Вы можете оценить эту работу в баллах

1. 3 балла		12	(75%)
2. 2 балла		4	(25%)
3. 1 балл		0	(0%)
Всего:		16

@темы: Тема: романс/флафф, Команда Ичимару Гина, Bleach

---

Команда Айзена Соуске. Тема 4: романс/флафф. «Джууманокудо», драббл, G

[Aizen Sousuke Team 2013]

Название: Джууманокудо
Команда: Aizen Sousuke Team 2013
Тема: романс/флафф
Пейринг/Персонажи: Айзен, Кьока, Хирако, Ичимару
Размер: 695 слов
Жанр: романс, флафф
Рейтинг: G
Дисклеймер: Bleach © Kubo Tite
Саммари: Каждый год, день в день, час в час, на небе восходит звезда
Предупреждения: романс и флафф!

Каждый год, день в день, час в час, на небе восходит звезда Джууманокудо*. Вечная, обещающая целый мир звезда.
Соуске сидит на чердаке и смотрит через дырявую крышу на холодный свет, летящий сквозь тьму.
«Хочешь, я расскажу тебе сказку?» — слышит он вкрадчивый голос. Этот голос кажется родным и знакомым, будто Соуске уже разговаривал с ним когда-то. Может, в другом мире, еще до смерти?
«Сказку о том, что однажды будет и твой год. Сказку о том, откуда берутся звезды, сияющие выше других. О том, как сделать ледяной свет обжигающим, словно солнечный».
Соуске любит сказки, но не любит сказочников. Однако этого нельзя не слушать. Его имя сверкает, словно алмазный осколок, и режет совсем как лезвие. Кьока. Так его зовут.
— Расскажи, — позволяет Соуске. Он никогда не просит.


Звезда восходит еще множество раз, прежде чем Соуске вспоминает о ней. Он больше не маленький мальчик, да и по имени его зовет только капитан. Желтый, как цветок-камикадзе кореопсис. Куриная хризантема*. Так лейтенант Айзен его и называет – куриной хризантемой. И решает, что сама судьба отдает капитана Хирако ему в руки, — чтобы они оба могли исполнить свою миссию: лейтенант Айзен – теперь он зовет себя только так, даже в мыслях не забывает о статусе, в котором уже становится тесно – подняться выше к небу, капитан Хирако – принести себя в жертву.
— Иди-ка сюда, Соуске, расскажу тебе сказку о звездах, — произносит Хирако, и лейтенант Айзен подходит, потому что выбора у него нет. Пока нет.
В небесах будто рассыпали бисер – миллионы сверкающих точек здесь и там. Но лишь одна из них – та самая, предвечная и обещающая открыть любые двери. Она одинока и светится ровно, совсем не мигает, даже если смотреть не отводя взгляд. Соуске садится рядом с капитаном, изображая сосредоточенность. Каждый в Готей 13 знает, что лейтенант Айзен – пример остальным лейтенантам, очень талантливый молодой шинигами. Ему пророчат большое будущее. Соуске думает, что у каждого свои горизонты.
— Я слушаю, капитан, — вежливо произносит Соуске и поправляет очки жестом зануды-отличника.
— Видишь ту звезду? Тому, кто забирается выше всех, никто не светит, Соуске. И ходить ему в темноте вечно. Любишь ходить в темноте, а? – Соуске молчит, умные мальчики не отвечают на подобное, а для капитана Хирако и остальных он должен оставаться умным мальчиком — и никем более. – Я всегда вижу тебя в тени, не думай, что можешь меня обмануть.
«Куриная хризантема», — думает Соуске. И мозги тоже куриные.
— Вот и вся сказочка. Марш в кровать, лейтенант Айзен, — заканчивает Хирако. Соуске хорошо различает в его голосе издевательские нотки.
Он любит сказки, но не любит сказочников. Этому конкретному сказочнику осталось недолго. За плохие истории стоит наказывать.


У Соуске множество амбиций, он весь соткан из них. Где-то там, внутри его бесчисленных миров собирается, закручивается в тугой кокон светящаяся туманность амбиций. Однажды ей суждено обратиться в звезду, исполняющую желания. Его, Соуске, желания.
Он уже давно расстался с лейтенантским шевроном и носит теперь только белое. На белом прекрасно видны любые несовершенства. У Соуске их нет. Хаори очень ему к лицу.
Теперь ему не нужно выслушивать глупые истории, все меньше людей осмеливаются не считаться с его мнением, — но его все больше тянет к небу. Ведь там все еще остались места – они непременно отыщутся для каждого, кто слишком много думает о своих горизонтах. Соуске забирается на самый верх Готей 13, но и оттуда не достает до звезд. Пока.

— Айзен-сама~, хотите, расскажу вам сказку? – Гин смотрит, жмурясь, в ясное ночное небо. Он единственный собеседник, которого Соуске может терпеть. Оказалось, что одному в небесах действительно пусто, и порой разговоры скрашивают безмолвие темных высот.
— Расскажи, — разрешает Соуске.
— Каждый год, день в день, час в час на небе восходит звезда Джууманокудо. Вечная, обещающая целый мир звезда, — Гин сладко улыбается, словно говорит о чем-то крайне приятном. – Она всегда выбирает только одного, Айзен-сама, и открывает ему дверь в са-амые смелые мечты. Видите, вон там? – Гин ложится на спину и тычет длинным пальцем куда-то в небо. – Это она. Мне кажется, на этот раз она выбрала вас.
— Неужели? – отзывается Соуске, всё-таки улыбаясь. Он любит сказки. Язык этого сказочника порой хочется вырвать, но сказки его прекрасны. Соуске смотрит на холодный свет, летящий сквозь тьму, и думает, что за хорошие истории стоит награждать.
— Тогда нам придется подняться повыше, мне хочется послушать еще, — произносит он.
— Непременно, Айзен-сама. Там я расскажу вам тысячи новых сказок.
Айзен благосклонно кивает: сказки он действительно любит.

* 十万億土 – ju:manokudo – яп. «вечность, рай»
* Японцы называют этот цветок Ookinkeigiku, что означает «куриная хризантема».

С Новым годом! ))

Вопрос: Вы можете оценить эту работу в баллах

1. 3 балла		13	(86.67%)
2. 2 балла		0	(0%)
3. 1 балл		2	(13.33%)
Всего:		15

@темы: Тема: романс/флафф, Команда Айзена Соуске, Bleach

---

Команда Ичимару Гина. Тема 3: арт/клип/коллаж/косплей. «Капитан и лейтенант», арт, G

[Команда Ичимару Гина]

Название: Капитан и лейтенант
Команда:  Команда Ичимару Гина
Тема: арт/клип/коллаж/косплей
Тип работы: арт (превью)
Пейринг/Персонажи: Ичимару Гин, Кира Изуру
Жанр: романс
Рейтинг: G
Дисклеймер: Bleach © Kubo Tite

Вопрос: Вы можете оценить эту работу в баллах

1. 3 балла		5	(20%)
2. 2 балла		9	(36%)
3. 1 балл		11	(44%)
Всего:		25

@темы: Команда Ичимару Гина, Тема: арт/клип/коллаж/косплей, Bleach

---

Команда Киры Изуру. Тема 3: арт/клип/коллаж/косплей. «На удачу», арт, G

[Команда Киры Изуру]

Название: На удачу
Команда:  Команда Киры Изуру
Тема: арт/клип/коллаж/косплей
Тип работы: серия из трёх артов
Пейринг/Персонажи: Кира Изуру, Ичимару Гин
Жанр: романс
Рейтинг: G
Дисклеймер: Bleach © Kubo Tite

Вопрос: Вы можете оценить эту работу в баллах

1. 3 балла		4	(14.81%)
2. 2 балла		9	(33.33%)
3. 1 балл		14	(51.85%)
Всего:		27

@темы: Команда Киры Изуру, Тема: арт/клип/коллаж/косплей, Bleach

---

Команда Абарая Ренджи. Тема 3: арт/клип/коллаж/косплей. «Flower field», арт, G

[Abarai Renji Team]

Название: Flower field
Команда:  Abarai Renji Team
Тема: арт/клип/коллаж/косплей
Тип работы: арт
Пейринг/Персонажи: Абарай Ренджи
Рейтинг: G
Дисклеймер: Bleach © Kubo Tite

Перейти к клипу «South Rukon Tarantella»

Вопрос: Вы можете оценить эту работу в баллах

1. 3 балла		10	(31.25%)
2. 2 балла		13	(40.63%)
3. 1 балл		9	(28.13%)
Всего:		32

@темы: Команда Абарая Ренджи, Тема: арт/клип/коллаж/косплей, Bleach